Ну какой русский не любит быстрой еды? Да русские вообще любят все быстрое и стремительное: еду, езду, профессиональную карьеру, государственные перестройки...

В России едят с такой скоростью, что не отмечают ни вкуса, ни запаха съеденного. Запах нюхают только по дороге к накрытому столу, а вкус ощущают лишь с первым куском или глотком. А далее идет торопливое автоматическое жевание, перемежаемое с беседой, просмотром телепередачи, листанием печатных изданий или поглядыванием на часы. А наслаждение получают не столько от еды, сколько от ее количества. Оно конечно: у современного цивилизованного человека времени катастрофически мало, да и вообще жизнь обидно коротка... Однако ее можно укоротить еще больше торопливым питанием.

Призывы гастроэнтерологов, диетологов и стоматологов хорошо пережевывать пищу чаще всего либо раздражают, либо веселят воспоминанием о знаменитом ильфо-петровском лозунге "Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу". В чем-то администрация 2-го дома Старсобеса, воспетого Ильфом и Петровым, была права: тщательное пережевывание пищи опосредованно помогает обществу: меньше больных, немощных и страдающих от ожирения, ибо ничто так не способствует набору лишнего веса, как скоростная еда без контроля над калориями.

Придется немного повторить азбучные диет-истины: цельные кулинарные изделия надо откусывать понемножку, из тарелки набирать на вилку или ложку маленькими кусочками, на каждый кусочек отводить 15-20 жевательных движений, жидкую пищу перед проглатыванием подержать во рту, не заглатывать не жуя, не грызть то, что можно рассосать, а языком пользоваться не только для общения, но и для перемещения пищи в ротовой полости.

При таком монотонно разряженном кушательном режиме вы съедите меньше, а голод удовлетворите быстрее, дадите адекватную жевательную нагрузку зубам (без этой нагрузки зубы портятся) и не травмируете десны и слизистые оболочки пищевода и желудка. Даже фаст-фуд — печальное изобретение 20-го века — можно есть медленно — вопреки его названию.

Конкретные советы, как надо есть, содержатся не только в пособиях по питанию и диет-справочниках. Великолепно описан процесс медленной еды в повести Александра Солженицына "Один день Ивана Денисовича". Да-да, в мрачной повести о сталинском лагере содержится прямое руководство по правильному питанию! Точнее, по правильному приему пищи — неспешному и осмысленному. Перечитайте внимательно "Один день...", притормозите на строках, где описаны скудные трапезы Ивана Денисовича Шухова, и вы найдете замечательные советы для себя. Иван Денисович ел медленно, вдумчиво, старательно и экономно, потому что еды было мало, еда была низкокалорийной и малосытной, и не было уверенности, что следующая еда будет достаточной и будет ли она вообще. А вот дальнейший каторжный труд будет обязательно: тяжелой работы и суровых климатических условий никто не отменит. И жизненная задача Ивана Денисовича предельно проста: выдержать, устоять, не заболеть. Вытерпеть все десять лет несправедливого заключения. Дожить до освобождения.

Заключенным трижды в день давали баланду (некое подобие супчика), непонятную кашу и хлеб. Вот как Иван Денисович использовал эту еду, извлекая из нее максимальную пользу:
"Одна радость в баланде бывает, что горяча, но Шухову досталась теперь совсем холодная. Однако он стал есть ее так же медленно, внимчиво. Уж тут хоть крыша гори — спешить не надо...
Баланда не менялась ото дня ко дню, зависело — какой овощ на зиму заготовят. В летошнем году заготовили одну соленую морковку — так и прошла баланда на чистой моркошке с сентября до июня. А нонче — капуста черная. Самое сытное время лагернику — июнь: всякий овощ кончается и заменяют крупой. Самое худое время — июль: крапиву в котел секут.
Из рыбки мелкой попадались все больше кости, мясо с костей сварилось, развалилось, только на голове и на хвосте держалось. На хрупкой сетке рыбкиного скелета не оставив ни чешуйки, ни мясинки, Шухов еще мял зубами, высасывал скелет... В любой рыбе ел он все: хоть жабры, хоть хвост, и глаза ел...
...Шухов экономил: ел без хлеба. Хлеб — его потом отдельно нажать можно, еще сытей.
На второе была каша из магары. Она застыла в один слиток, Шухов ее отламывал кусочками. Магара не то что холодная — она и горячая ни вкуса, ни сытости не оставляет: трава и трава, только желтая, под вид пшена. Придумали давать ее вместо крупы, говорят — от китайцев. В вареном весе триста грамм тянет — и лады: каша не каша, а идет за кашу..."

За ужином Ивану Денисовичу повезло: получил две порции баланды и наслаждался ими:
"Сперва жижицу одну прямо пил, пил. Как горячее пошло, разлилось по его телу — аж нутро его все трепыхается навстречу баланде. Хор-рошо! Вот он, миг короткий, для которого и живет зэк!
...И стал Шухов есть капусту с остатком жижи. Картошинка ему попалась... Средняя такая картошинка, мороженая, конечно, с твердинкой и подслажённая. А рыбки почти нет, изредка хребтик оголенный мелькнет. Но и каждый рыбий хребтик и плавничок надо прожевать — из них сок высосешь, сок полезный. На все то, конечно, время надо, да... такого дела ради остальные дела и отставить можно..."
...Ужинал Шухов без хлеба: две порции да еще с хлебом — жирно будет, хлеб на завтра пойдет. Брюхо — злодей, старого добра не помнит, завтра опять спросит."

А вечером Ивану перепал ломтик копченой колбасы (из богатой передачи другому заключенному):
"... колбасы кусочек — в рот! Зубами ее! Зубами! Дух мясной! И сок мясной, настоящий. Туда, в живот пошел."

Благодаря такому вот стопроцентному использованию жалких пищевых продуктов бедного лагерного рациона и выживали обитатели архипелага ГУЛАГ...

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

 Формы голода

Александр Солженицын. Один день Ивана Денисовича