за неуверенность, за комплексы, мучавшие меня столь долгие годы.
История моего похудания началась, когда мне было пять лет. Родилась я очень маленькой, росла плохо, врачам это казалось подозрительным, и что только со мной не делали, чтобы привести к общему карапузному знаменателю. 

Пищевые добавки, особый режим кормления, переливания маминой крови... К трём годам я стала совершенно очаровательным ребёнком, с щёчками, перевязочками, с румянцем на щеках, но тут со мной случилось воспаление аппендикса, которое не сразу распознали и благополучно довели до перитонита.

 Я, наверное, умерла бы, но уж очень хорошенькой была, и врачи Филатовской больницы, восхищенные сверх всякой меры, сделали-таки всё от них зависящее и вытащили меня с того света. Процесс этот затянулся почти на два долгих месяца под капельницами с дорогущими, доставаемыми через знакомых, импортными препаратами, очередными переливаниями крови и ночными бдениями безутешной мамы у моей больничной кроватки. И вот, когда я, наконец-то, выписалась из больницы, и началась моя новая жизнь - я стала поправляться. Во всяком случае, именно так виделось моим докторам, хотя теперь, рассматривая свои детские фотографии, я никак не могу найти ни одного признака своего "лишнего" веса. 

Но врачам было виднее и мама - обладательница 58-ми сантиметровой тогда ещё талии, обеспокоилась не на шутку. Она была очень хорошей мамой и за похудание моё взялась рьяно и ответственно.  Ей ещё повезло, что я с самого детства не люблю сладкого. Кормили меня в соответствии с последними веяниями науки - мясом, когда вредными считались яйца,

яйцами, когда вредным вдруг стало мясо, кислыми яблоками, творожными изделиями...

 Всё самое вкусное стало для меня редкостной наградой и мечтой. Всякие там копчённые колбаски, солёные рыбки, сладкий виноград, персики... Чем больше меня худели, тем больше я хотела есть, чем большей наградой становились для меня разные вкусности, тем с большей обидой я воспринимала отлучение от них по непонятным моему детскому уму причинам. 

Я, ведь, была послушной, хорошей девочкой, я выучивала стихи- целые поэмы, я читала в четыре года, писала в пять, я замечательно рисовала и сочиняла стихи. Но, чтобы получить то, что я считала наградой, надо было ещё больше стараться, и я старалась. Старалась изо всех сил! И никак не могла понять, почему вместо колбаски с селёдочкой мне покупают какие-то там платьица и кукол. При чем тут куклы, разве кукла это - награда? Конечно же, нет!

С самого детства я слышала от своих родителей, искренне болеющих за моё будущее, о том, что я - неуклюжа и полна, что никогда не смогу научиться быстро бегать и высоко прыгать. И я не бегала и не прыгала - стыдно было...
А потом, уже учась в школе, я в первом классе влюбилась в Сашку Ступина - маленького худенького, беленького мальчика. Влюбилась я в него не одна и вредная Машка Крылова выдала меня, рассказав Сашке о моей любви, и он ей ответил: "Я её не могу любить - она бегать не умеет!" Не знаю, так ли он ей ответил. Сам Сашка вспомнить этого не смог, когда я спросила его - лысого, полного, не очень уже симпатичного мужичка, но фраза, пересказанная мне Машкой, так врезалась в мою память и добавила так много к моим уже устоявшимся тогда комплексам, что забыть я её так никогда и не смогла.
Моя полнота в детстве доставляла мне массу хлопот. Меня заставляли ходить заниматься физкультурой. 

Только не подумайте, что меня записала в какой-нибудь спортивный кружок. Нет! Меня записала в специальную группу физической культуры для недоразвитых детишек при поликлинике, и я три раза в неделю шла заниматься вместе с больными всяческими сколиозами, врождёнными вывихами и рахитом детьми физкультурой под управлением докторши - физиотерапевта, не упустившей ни одного случая, чтобы не пояснить всем присутствующим, что: "Эту девочку мы лечим от ожирения, пока ещё первой степени".

 И я начала ненавидеть своё тело и заодно саму себя - его хозяйку. И в ненависти этой, в желании всем за это отомстить, сделать наперекор, назло я бросалась к холодильнику всякий раз, когда очередной приступ ненависти на меня нападал. И тогда родители стали запирать от меня холодильник, а ключ от него прятать. Это было мучительно стыдно - объяснять своим одноклассникам, приходящим иногда в гости, почему я не могу их ничем угостить, почему и от чего заперт холодильник, ведь ни кошек, ни собак у нас в доме никогда не было...
А потом у меня, у самой первой в классе стала расти грудь, и мама повезла меня к знаменитой портнихе, которая шила самой Пугачёвой утягивающие корсеты. Мне сшили такой же, как у неё - шёлковый, застёгивающийся на множество выпирающих пуговиц, высоко поднявший мои не такие тогда уж и большие грудки и, сделав их тем самым гораздо больше, чем они были на самом деле. Да дело не в размере, а в тех самых пуговичках, которые видны были всем! Маму вызвали в школу и спросили, что, собственно, носит её дочь под форменным платьем? И она с горечью поведала по секрету всему свету о необходимости затягивать мои телеса в корсет, дабы я не расползлась окончательно. Тогда я впервые услышала, что совет одевать меня подобным образом дал ей какой-то известный врач эндокринолог. Меня и в самом деле возили к какому-то доктору. 

Тот долго рассматривал меня голую, щупал груди, мял живот, совершенно не заботясь при этом о моих при этом действе чувствах... Думаю, что именно тогда я и получила плюс ко всему ещё один комплекс - дикий страх перед врачами-мужчинами... Лет в тринадцать я стала пользоваться исключительным вниманием мужчин старше меня на десять - двадцать лет и восприняла это, как-то странно. То есть, это я сейчас это понимаю, но тогда, тогда наивности моей просто не было предела.

 Я просто не отдавала себе отчета в том, что нравлюсь им, как женщина, я с ужасом восприняла любовь одного совершенно сумасшедшего строителя, который влюбился не на шутку в пионерском лагере и дрался из-за меня с тоже влюблённым вожатым. Ох, как же мне было стыдно!!! 

Мамочка ведь подробнейшим образом разъяснила мне, что я НЕ МОГУ нравиться НОРМАЛЬНЫМ мужчинам... Только ненормальным маньякам. А тот вожатый потом каялся перед мамочкой и просил разрешения ходить со мной гулять. Мама, конечно, не разрешила. Ему было примерно 22-23 года, он устроился на мамино предприятие, дающее бронь, а получив отказ, уволился и пошёл в армию. Парня жаль, но моё тогдашнее отношение к происходящему вокруг - вот, что по-настоящему удивительно. Я продолжала себя ненавидеть, я продолжала считать себя самой

отвратительной, самой толстой, самой никчемной из всех...
Я снова и снова садилась диеты. Это были диеты для американских космонавтов, диеты, назначенные супер-модным ирридодиагностом, увидевшим у меня болезнь желудка в глазном зрачке, диеты по трудам тогда ещё никому неизвестному раздельному питанию, это были разгрузочные дни - яблочные и творожные, это были голодовки... Иногда мне удавалось немного похудеть, но потом всё очень быстро возвращалось на круги своя, а иногда, можно даже сказать, чаще всего, вес становился ещё больше.

Потом я училась в институте и отбрыкивалась от всех потенциальных женихов, продолжая искренне считая себя настоящей уродиной и продолжая тупо считать всех, вившихся рядом мужиков, по меньшей мере, идиотами. Просто, потому что я им нравилась.

В общем, я не об этом сейчас пишу! Хотя, надо всё-таки честно признать, что и этот комплекс женской неполноценности, бесспорно, был искусственно приобретён не без родительских и врачебных усилий.
Однажды, я устроила себе очень модные тогда разгрузочные дни. Два дня я ела только зелёные яблоки..., и поправилась на 2 кг за два дня, сидя на творожных днях, я поправилась, слава Богу, только на 1 кг. И только недавно, не от врача, а из любовного романа, я узнала, что у многих женщин проявляется именно такая реакция на поглощение однотипных продуктов питания!

Потом был Гербалайф. Об этом совсем стыдно, потому что, ведь, была я тогда уже совсем взрослой, заканчивала институт, но..., поддалась всеобщему заблуждению, массовому гипнозу, поверила и позволила маме привести в дом распространительницу тогда ещё довольно дефицитного товара. Что можно сказать о Гербалайфе?

Да и нужно ли говорить вообще? Ну, разве только о результате - плюс семь килограмм! Я точно убедилась в том, что моя полнота - результат обменно-гормональных нарушений моего организма, когда была беременна. Да-да, именно тогда. Судите сами - за день до родов я весила на 12 кг меньше, чем в начале беременности! Меньше, а не больше! А почему? А потому что именно беременность расставила по местам мои гормоны и каким-то образом наладила безо всяких с моей стороны усилий мой обмен веществ.

Когда Стасику было уже лет пять, на экранах страны появился великий и могучий профессор Смелов. Красавец мужчина крупного телосложения, обладатель завораживающего голоса. Он был так убедителен, так спокоен, так притягивал, что мама моя не смогла устоять. Она решила привлечь на свою сторону мужа,

долго ему рассказывала о страшных болезнях, от которых я обязательно умру в ближайшие годы.
Не знаю, что именно в итоге подействовало на моего супруга, но он рьяно взялся за уговоры. Осада велась длительная и убедительная, Окончательно добили меня готовность мамы оплатить кодирование, а мужа самолично на него меня записать. Запись велась у чёрта на Куличиках, около метро Свиблово, до которого от моего дома - два локтя по карте, то бишь, очень далеко. 

Муж благополучно записал меня на сеанс, отстояв длиннейшую очередь, известие, о чём чрезвычайно меня воодушевило. Поехали мы туда вместе с мамой. Мне нужна была поддержка, а мама хотела самолично убедится, что деньги её тратятся по назначению, причем деньги на то

время очень даже немалые - 600.000 рублей.
Уже около метро Свиблово я вдруг почувствовала себя замечательнейшим образом - вокруг меня шли десятки замечательно больших, не очень больших и совсем небольших, а только немного полноватеньких женщин, девушек и, как не странно, мужчин.
Около поликлиники, в стенах которой практиковал профессор, толпилось человек 200, никак не меньше. Это были люди совершенно разных возрастов и достатка, с совершенно разными выражениями на лицах. Одним, как и мне, было страшновато, другие откровенно веселились и громко выражали свою уверенность в будущем некоторые кучковались, делясь друг с другом чудесами Смеловских достижений, а на лицах некоторых застыло такое отчаяние, что не пожалеть их было просто невозможно.
Потом всех нас загнали в зал, где показали мастерски сварганненный рекламный ролик о сверх гениальном психотерапевте Смелове, о том, как он помогает больным, некрасивым, ущербным, испорченным людям, и какими он их делает прекрасно-стройными, здоровыми и красивыми... Не знаю, каким уж чудом, но мне повезло попасть в первую десятку гипнотизируемых. Мне было, честно говоря, не просто страшно, но очень страшно. Я всегда с большим подозрением и опаской относилась ко всяким вмешательствам в мозги, особенно, в мои. Но, ведь, уплачено! И я пошла.
Это была небольшая и тёмная комната, вдоль трёх стен которой были установлены древние, с высокими подголовниками кресла. Потом свет погас совершенно и из темноты раздался голос: "Откиньтесь в креслах, сядьте поудобнее, расслабьтесь..." Голос был громкий и немного заунывный. Расслабиться я не смогла. Подголовник находился гораздо выше моей головы, и сидеть в этом продавленном чужими, тяжёлыми телами кресле было крайне неудобно. Потом, наконец, началось представление. 
Зажглась маленькая лампочка, и в её свете возник ОН. Высокий брюнет, с голосом, от зависти к которому Кашпировский просто умер бы. Всё, что он вещал, я слышала много-много раз. Он перечислил всё то, от чего мы пухнем, болеем, становимся безобразными: мясо, мучное, зерновое, сладкое, солёное, кислое, кислое, острое...
Он запретил нам есть после пяти вечера, он приказал есть часто и понемногу, он запретил употреблять сладкие фрукты: виноград, груши, бананы; картофель, макароны, каши, кроме гречневой и овсяной не более одной столовой ложки в день, жаренное...
Зато, этот добрый человек разрешил кушать варёную или тушённую курицу и индейку с овощами, типа капусты, которую, кстати, нельзя употреблять людям с некоторыми кишечными заболеваниями, так ж, как и горох, и бобы, например... 
Все рекомендации были общими для всех, не зависимо от конституции, состояния здоровья, возможных болезней кишечного тракта и особенностей солевого обмена...Но тогда я об этом как-то не подумала. Я думала только о том, что деньги потрачены зря, потому что никакого психо-эфекта я не почувствовала, потому что профессор Смелов, конечно же, был и остаётся настоящим шарлатаном. Его способ воздействовать очень прост, он рассчитан на людей с больной психикой, дико уставших бороться с окружающими доброхотами, с врачами-дилетантами, с самим собой, наконец и готовыми поверить в нового мессию. Я поняла это, но ..., были же ещё мама и муж и куча родственников, в очередной раз возложивших на меня надежду, которую я никак не могла не оправдать, хотя бы в этот раз. Я столько их уже подводила, им столько лет было стыдно за меня - толстую, некрасивую, неуклюжую...
И я села на жесточайшую диету, на ту самую, которую завещал мне профессор Смелов. Я не ела и не пила после 17.00, я мучилась от диких головных болей и от приступов тошноты, я таскала на работу баночки с мелкими порциями отвратительно невкусной жратвы с варёной морковкой и капусточкой, я исключила из рациона всё мучное, сладкое и солёное, жирное, острое...
- Не более одной чайной ложки сахара и 5-ти грамм соли, - сказал профессор, - не более двух стаканов воды в день! 
И я, стиснув зубы, подключив всю свою недюжинную силу воли, держалась. Месяца полтора. Потом я встала на весы и обнаружила пропажу почти 25-ти килограмм веса! О! Мне было так легко, я просто летала..., от врача ко врачу, потому что вдруг у меня начался острый гастрит, гипертония, о существовании которой я не подозревала ещё совсем недавно, у меня начали отказывать почки, головные боли не прекращались, начались странные и ужасно болезненные судороги икроножных мышц, резко село зрение, я стала истериковать без всякого повода, ругаться с клиентами, плакать по ночам и однажды, не удержавшись, вдруг стукнула сына прямо по лицу. От меня стали шарахаться друзья и знакомые. Это было очень тяжелое время.
ближайшее время?" "Да", - ответила я. "Тогда всё понятно, - сказал он, - у вас - истощение, приведшее к обострению заболеваний, которые, может быть, никогда и проявили бы себя, если бы не тяжелейший стресс, которому Вы подвергли свой организм".

Я перестала придерживаться диеты и в течение нескольких месяцев набрала не только уже потерянные килограммы, но ещё примерно 10 сверху. К сожалению, набор веса не помог мне восстановить потерянное здоровье, и мне ещё несколько лет пришлось бороться с последствиями поступка, совершенного по глупости. С некоторыми из этих последствий я борюсь и по сей день.

Не дай Бог и врагу повстречать такого вот профессора, практикующего, кстати сказать, и по сей день.

Анастасия Галицкая
Сайт "Красоты много не бывает"

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

Мы все худели понемногу

Сайт Красоты много не бывает