|
|
|
ЗОЛУШКА
КЛАРА
повествование Клары 1955 г.
|
Осенью 1955 года мы с подружкой Олей - ученицы десятого выпускного класса - начали посещать кружок по физиологии животных при биофаке МГУ. До этого мы с ней ходили только на школьные кружки - литературный и хореографический. А этот, физиологический - при самом МГУ - Московском государственном университете - священном храме науки! Мы с Олей чрезвычайно гордились собой.
Однажды нам с ней, как особо отличившимся школьницам, разрешили ассистировать при серьезном эксперименте. Ассистирование свелось к мытью посуды и доставке животных из вивария, но все равно мы остались довольны своей востребованностью.
Во время эксперимента в лабораторию вошли старенький профессор и профсоюзная деятельница с пачкой цветастых билетов на университетский новогодний бал. Старенький профессор, уже видевший нас на кружке, подошел и спросил:
- Ну, как вам здесь, Олечка и Клавочка?
- Я не Клава, а Клара, - поправила я профессора, - меня так назвали в честь Клары Цеткин.
- Ну конечно, Клара! Какая прелесть, назвали в честь Клары Цеткин! - умилился идейный профессор и повернулся к профсоюзной деятельнице: - Валентина Ивановна, выдайте, пожалуйста, Олечке и Кларочке билеты на новогодний бал.
Валентина Ивановна вручила нам по билету с нарисованной разукрашенной елкой и добрым Дедом Морозом, похожим на самого профессора, ласково улыбнулась и пожелала хорошо повеселиться. А мы с Олей не на шутку разволновались: ведь впервые в жизни нас пригласили на серьезный бал и не где-нибудь, а в самом университете! Школьные вечера по сравнению с этим - просто детские утренники!
***
По дороге домой мы бурно обсуждали, как нарядиться на университетский бал. Собственно, нарядов как таковых у нас не было, их только собирались пошить к выпускному празднеству, а на школьные вечера мы ходили в коричневых школьных формах с белыми фартуками. И мы решили позаимствовать платья у Олиной мамы. На мою муттер рассчитывать было трудно: во-первых, нарядных платьев у нее не водилось, только деловые костюмы, а во-вторых, она была 52-го размера, а я 46-го. Поэтому мы сразу же пошли к Оле и начали упрашивать ее маму одолжить нам свои нарядные платья.
Тетя Нина сначала отказала. Мы бросились обнимать и целовать ее, чуть не придушив при этом - мама у Оли маленькая и худенькая. Столь нежное проявление чувств к тете Нине с моей стороны выглядело вполне естественно: я же знала ее с первого класса. От такого натиска тетя Нина сначала испугалась, потом долго смеялась и убеждала нас, что мы можем пойти в парадной форме с белым фартуком. На взрослый бал в самом университете - и в школьной форме! Никогда! Лучше совсем не пойдем! И вообще 1956 год встречать не будем!
Тетя Нина была душевной женщиной и не смогла спокойно смотреть на наши страдания, а посему, в конце концов, выдала нам оба своих хороших платья. У нее их было целых два - шуршащее жемчужно-серое и переливающееся темно-синее. По тем временам это считалось шикарно - иметь два нарядных платья. Так как я была значительно крупнее Оли, то мне предложили выбрать - какое налезет. Налезло синее. С трудом, но налезло. Даже поясок с блестящей фигурной пряжкой застегнулся, на что я и не рассчитывала, потому что талия у тети Нины - предмет ее гордости - 50 сантиметров. Тетя Нина ахнула:
- Кларочка, какая ты красивая! - и, подумав, выдала мне черные лакированные туфли: - Влезешь?
Влезла - но тоже с трудом. Походила. Заверила тетю Нину, что они мне в самый раз.
Неся эти сокровища домой, я думала о том, что мне надо как-то уменьшиться в размерах - ведь в таком тесном платье я не смогу танцевать. И я приняла решение - все четыре дня, оставшиеся до новогоднего бала, ничего не есть.
***
Ужинать в тот вечер мне и не хотелось, так как надо было срочно делать уроки. К тому же я еще раз примерила наряд и повертелась перед зеркалом, созерцая в нем взрослую темноволосую девушку в синем приталенном платье, черных лакированных туфельках на каблучках и с черной сумочкой, тоже лакированной, которую добрейшая тетя Нина добавила для комплекта - а, как известно, ничто так не отбивает аппетит у женщин, как примерка туалетов.
На следующий день я проигнорировала завтрак, выставленный гроссмуттер на стол, и ничего не взяла с собой в школу перекусить. Есть хотелось смертельно, и на уроках все время мерещились то бублики с маком, то связки баранок.
Придя домой, я тут же засела за домашние задания, но они как-то плохо делались. Слегка подташнивало. Вечером пришла с работы муттер и возмутилась: почему не съедены завтрак и обед? Я сослалась на больной живот. Муттер посмотрела на меня с подозрением, а паникерша гроссмуттер тут же начала квохтать и допытываться: не было ли рвоты и поноса? Я сказала, что все уже прошло, но ужинать мне не стоит. Из вежливости посидела с муттер и гроссмуттер за столом и попила чаю. После чая есть захотелось еще сильнее. Я терпела из последних сил. От еды меня удерживали только думы о бале и роскошном синем платье.
На следующий день я скормила завтрак и обед вечно голодному долговязому Пашке, соседу по коммуналке, взяв с него клятву держать мою голодовку в тайне. Так как Пашка был лицом материально заинтересованным, то он меня "не заложил". За весь день я выпила только два стакана чая без сахара. Сильно тошнило. Уроки делать не могла - ничего не соображала. Муттер велела купить молоко и творог, и я нехотя поплелась в гастроном. В магазине меня окутало облаком съестных запахов, и как на грех пришлось выстоять большую очередь. После гастронома мне стало совсем скверно, и спать я легла в восемь вечера. Муттер потрогала мой лоб, но я сказала, что у меня всего лишь кружится голова, что было сущей правдой. Когда я закрыла глаза, то увидела большую вкусную куриную ножку, а когда заснула, то мне приснились медовые пряники, причем много - целый бумажный кулек.
На третий день голодовки я отказалась отвечать на уроке, что произошло впервые за все годы моей учебы (я всегда училась на пятерки). Болела голова, стучало в висках, сохло во рту, а съесть я была готова хоть манную кашу, которую ненавижу с детства, причем даже без сахара и прямо из кастрюльки.
Наступил четвертый день - заключительный - и меня грела мысль не столько о новогоднем бале, сколько о том, что после него можно будет покушать. Платье тети Нины сидело на мне уже не в обтяг, но все-таки жало подмышками, в груди и в поясе. Слава Богу, юбка у платья была расклешенная. Пашкина мама, узнав про серьезное мероприятие в университете, перед балом самолично завила мои длинные волосы щипцами, накрасила ногти красным лаком и разрешила воспользоваться своей губной помадой и одеколоном "Красный мак". (Моя муттер принципиально не употребляла косметику и парфюм, объявив их "мелкобуржуазными предрассудками".) То были первые в моей жизни завивка, маникюр и помада.
***
И вот настал долгожданный час - мы с Олей, трепеща от предвкушения нового, неизведанного и очень-очень радостного, едем на новогодний бал в университете.
Прибыв в университет, мы разделись, переобулись и начали охорашиваться перед большими зеркалами. Оля в сером шуршащем платье и тоже с завитыми волосами (тетя Нина постаралась) казалась мне совершенно взрослой и какой-то чужой. Вдосталь налюбовавшись на свои отражения и приведя себя в полный порядок - чтобы ни одна волосинка не выбивалась, ни одна складочка не морщинила платье и швы на чулках были пряменькими - мы прошли в зал и примкнули к танцующим: то есть встали у стенки в ожидании, когда нас пригласят. Танцевали исключительно парами "он-она", и дамы чинно дожидались кавалеров. Однако нам с Олей не пришлось томиться в ожидании: к нам сразу подлетело несколько кавалеров - видимо, покоренных красотой теть-Нининых платьев.
Танцевать я всегда любила и с пятого класса посещала хореографический кружок, но делать это в туфлях 36-го размера на ноге 37-го - мученье. Сразу вспомнилась андерсеновская Русалочка, которой каждый шаг человеческими ногами причинял такую боль, будто она шла по лезвию ножа. После первого кавалера меня пригласил второй, потом третий... А после четвертого танца я поняла, что он был последним, и что пятого мои бедные ноги, закованные в 36 размер, просто не выдержат. Это же не туфли, а испанские сапоги!
Я приземлилась на стул и объявила, что больше не танцую. Ко мне радостно подсел очкастый лаборант с нашего кружка, тоже не танцевавший - по причине неумения - и стал занудливо рассказывать, как прошлым летом поступал на биофак, но не смог поступить ни на дневной, ни на вечерний, потому что срезался на химии, и вот устроился работать на факультете и ходит на подготовительные курсы. Его рассказ был тосклив и неприятен - ведь через полгода мне тоже предстоит сдавать экзамены на биофак. Я непроизвольно начала зевать, прикрывая рот сначала ладонью, потом теть-Нининой сумочкой, а потом и вовсе не прикрывая.
Повествование лаборанта тянулось бесконечно. Мои ноги горели, щеки пылали, платье тисками сжимало грудь и больно врезалось в подмышки, 50-сантиметровый пояс с фиксированной застежкой нестерпимо жал, да еще металлическая пряжка впивалась в живот, а спину из-за тесного платья я была вынуждена держать неестественно прямо. В придачу ко всему безумно захотелось спать. И я поняла, что у меня один выход - немедленно бежать с бала - как Золушка. Я дождалась, когда вернется Оля после очередного танца, и шепнула ей, что уже ухожу.
- С этим? - удивилась Оля, указав глазами на очкастого лаборанта.
Но ее тут же закружил в вальсе бойкий коротышка с набриолиненными волосами. А осчастливленный Олиным предположением очкастый лаборант подвинулся ко мне еще ближе. Как же мне от него отвязаться-то? Ведь потащится провожать... Попросив моего услужливого очкарика принести лимонада из буфета, я опрометью бросилась к лестнице. На лестнице было полутемно (экономили электроэнергию) и пусто. Оглянулась - никого - расстегнула пуговицы на платье и застежку тугого пояса, скинула ненавистные тесные туфли и в одних чулках понеслась в раздевалку.
Не знаю, что обо мне подумала гардеробщица, выдавая пальто и боты, но облегчение, которое я испытала, было для меня самым радостным моментом того новогоднего бала.
Клара Гельцер
(глава из романа О. Зайкиной "Житейские кружева")
Вы можете приобрести 6-ти
томный роман Ольги Зайкиной "Житейские кружева" по отдельным
книгам
здесь
>>
Или полный
комплект из 6 томов со скидкой и автографом автора
здесь
>> |
|
ССЫЛКИ
ПО ТЕМЕ: |
 Что
вплетено в "житейские кружева"
Тайные
признания Ольги Зайкиной
|
|
|
|
|
|
