|
|
|
ВОРОН И ЧИПОЛЛИНКИ
[1985-1997 годы]
|
Сентябрь 85-го. Фармацевтический факультет Первого Московского медицинского института. Первый курс. Студенты-новобранцы завершают свою первую учебную неделю. Первый мед, первый курс, первая неделя... Для Ворона - начало новой эры.
В субботу 7 сентября Ольга Лукьянова - Ворон с ней в одной группе - зазывает его в гости, к себе домой в Измайлово, вместе с другими ребятами из их группы и со своим ухажером, длинным Аликом с четвертого курса. Ворону неохота тащиться к Лукьяновой в Измайлово, у него дела поважнее, да и Лукьянова ему не особенно нравится - кисейная барышня и зануда. Но Ольга канючит:
- Нууу, Андрей, это же ненадолго... Моя мамочка хочет видеть, с кем я учусь... А бабушка Эльфрида напекла пирогов...
Ладно, не ной! Раз мамочка хочет, а бабушка напекла - так и быть: заскочим на полчасика в Измайлово. В метро Ольга что-то чмырит про мамочку-профессора, про своих бабок (у нее их не то три, не то четыре), про папку-замдиректора, про каких-то близнецов... Ворон улавливает, что у Ольги сестра Татка и ма-а-аленький братишка Славик, но его сегодня не ожидается, он вообще двоюродный, а вот Татка родная.
У Лукьяновых Ворон осматривается. Квартира - громадина и неслабо упакована. Ну да, мама профессор и папа замдиректора... Чего он замдиректора? Ольга говорила, но Ворон прослушал, да и не важно это... Какое ему дело до Ольгиного родителя? К тому же самого папы здесь нет. Зато есть мама-профессор - Ирма Генриховна - строгая тетка в синем костюме. Сестренка Татка - как сама Ольга - две капли воды! Ах да, Ольга говорила, что они близнецы. Бабушка Эльфрида - кругленькая, уютная и сдобно пахнет. Точнее, запах пирогов по всей квартире, но сама бабушка Эльфрида пахнет по-особому сдобно.
Потом вплывает шикарная мадам - ну прям портрет Натали Гончаровой! А с ней волна необыкновенного душистого аромата - вытесняет сдобу. Французские духи такие, что ли? Интересно, кем эта мадам доводится Ольге: тетушка или кузиночка? Мадам расточает направо и налево кинозвездные улыбки: губки-зубки как в Голливуде, только ротик маленький. Наулыбавшись, мадам певуче здоровается и представляется: Клара Арнольдовна. Ничего голосок, приятный, под стать всему остальному. Да кто ж она такая - эта Клара Арнольдовна?
Ладно, бог с ней, с Кларой Арнольдовной, которая портрет Гончаровой с киноулыбкой. Лучше Ворон с сестренкой-близняшкой поговорит, с Таткой:
- Привет! Татка - это от "Татьяна"?
- Ну! Только меня Татьяной никто не зовет! Даже в школе!
- Как, ты еще в школе учишься? Ты что, второгодница?
- С чего ты взял?
- Вы же с сестрой близнецы! Ольга сказала, что близнецы...
- Ты чем слушал-то? Это наш папка и дядя Лева близнецы, а у нас с Олькой разница в два года! Хи-хи-хи!
- Слышь, Татка, а вон та тетенька, Клара Арнольдовна - кто она вам?
- Уйя! Ну ты сундук! Это ж наша мамулька! Хи-хи-хи!
- А Ирма Генриховна тогда кто?
- Бабушка! А бабушка Эльфрида - прабабушка! Хи-хи-хи!
- А кто профессор-то? Папа?
- Не, папка только кандидат наук! Но он ужасно большой начальник по охране окружающей среды и всяких там природных ресурсов! А профессор у нас мамулька! И еще дядя Лева профессор, папин близнец. Но мамулька совсем недавно профессором стала, этим летом.
- Непохожа она на профессора...
- Это потому что молодая и красивая! А когда состарится, то будет похожа! Хи-хи-хи!
- Клара Арнольдовна вам неродная мама?
- Почему ты так решил?
- Вы с сестрой не похожи на нее!
- Мы на папку похожи! Скоро придет папка - сам увидишь! Нас так и называют - папины дочки! Хи-хи-хи!
- Что ты все время смеешься?
- А что мне - плакать, что ли? Да, кстати, тебя как звать-то?
- Андрей Воронин.
- А в школе как звали?
- Ворон. А тебя как?
- Нууу, по-разному... Лукьяша, Луковка, Лучок, Чиполлино... Но Чиполлиной больше Славку зовут, нашего братика.
- Вам с сестрой подходит "Чиполлинки"!
- Нам всем подходит, которые Лукьяновы. А мамулькина фамилия - Гельцер.
- Так она вам все-таки неродная?
- Просто она не взяла папкину фамилию! Уйя, такой ты тупой!
- Это я в твоем присутствии поглупел!
- Уйя, значит, я тебе нравлюсь?
- Нравишься!
- Уйя, тогда будешь моим бой-френдом!
- Заметано!
- Только я не буду называть тебя Вороном, Ворон слишком мрачно. Я буду называть тебя Андрюхой.
- Идет! А я тебя - Чиполлинкой!
- Годится! Но про имена мы в следующий раз поговорим - ты ведь к нам еще придешь, раз ты мой бой-френд! А сейчас пошли пить чай, а то все пироги без нас слопают!
***
Забежал к Чиполлинкам на полчасика, а застрял до позднего вечера. Интересно у них, у Чиполлинок. И Татка славная - забавная звенящая зверюшка. И откуда эта малолетка слово-то такое знает - бой-френд? Но приятно, что из всех ребят она выбрала его, Ворона.
К вечеру появляется чиполлиний папа - Глеб Викторович. Папа - под стать маме. К такой шикарной маме подойдет только такой папа - высший класс, герой нашего времени! Выглядит, как на плакате, и клево упакован. Интересно: в чем заключается его деятельность по охране окружающей среды и природных ресурсов?
Чиполлинка правильно сказала - они с сестрой в папу. А на маму-профессоршу совсем не похожи. Да и больно молода эта Клара Арнольдовна для них. Может, она все-таки мачеха, а их заставляют звать ее мамой? Вполне может быть. Семейная тайна. Ладно, потом Татка все расскажет. Ведь Ворон ей теперь доводится бой-френдом. Кстати, надо пригласить Татку на ночную дискотеку, что проводят в спортклубе, где Димка-ВДВ тренерствует. Димка-ВДВ - так зовут его в спортклубе, потому что в воздушно-десантных войсках служил, вместе с Вороном. Ворон приглашает Татку, а заодно и Ольгу с ее длинным Аликом. Татка хлопает в ладоши, звенит своим "Уйя!" и спрашивает у папки разрешения. Папка внимательно рассматривает Ворона - и разрешает.
***
Через пару недель Ворон снова видит чиполлиньего папу. Глеб Викторович опять внимательно рассматривает Ворона - и как-то странно, сверху вниз, хотя сам ростом ниже. У Ворона 190 см, а у чиполлиньего папы - ну, скажем, где-то 185. Но, несмотря на бесцеремонно изучающий холодный взгляд, Глеб Викторович Ворону нравится. И Чиполлинки нравятся. И ихние бабушки. И профессорша.
***
Глеб Викторович оказывается Волком. Так его за глаза называют подчиненные. Это Ворону сообщает Филя - личный шофер Глеба Викторовича. Классное прозвище у Глеба Викторовича! Сам Филя произносит "Волк" и "Волчара" с громадным уважением и добавляет:
- Волк - это голова! И зубы у Волчары вострые!
Да Ворон и сам видит: Волк - это голова. И нетрудно догадаться, что Волчара зубастый и клыкастый - иначе бы не пробился в замдиректора.
Но и он, Ворон, парень не промах! Не жалконький студентишко на стипендии! Он тугрики зарабатывать умеет - фарцой. Ясный пень, негласно - даже бабуля не знает, не говоря уже о родителях, которые на Кубе.
Этим летом предки прилетали, заставили Ворона сидеть с ними на даче - они, знаете ли, по подмосковным березкам соскучились. На даче Ворону тошно, и дела в Москве стояли, из-за этого убытки. Но не бросишь же предков? Они ж по нему соскучились. Предки восторгались, что их Андрейка поступил в мединститут. Долго допытывались: почему фармакология? Сказал: призвание. Поверили. А 2 сентября (первое число пришлось на воскресенье) проводили его в институт как маленького. Это в 21 год-то! После медучилища и после армии! Совсем предки одичали под пальмами... Когда они отвалили обратно в Гавану, Ворон облегченно вздохнул. Теперь только через четыре года приедут.
***
Учиться на фармфаке не так уж сложно, особенно после медучилища.
Из ребят на их курсе Ворон ни с кем не сдружился - сплошная малышня, к тому же хлипкие, жиденькие, гантели в руках не держали - куда им до Димки-ВДВ, его армейского друга! А девчонки на курсе кривляки-ломаки и прилипчивые - все норовят затащить в койку. Да и в койке-то с ними тоска.
С Чиполлинками и длинным Аликом куда интереснее: Ольга начитанная и знающая, Татка веселая, Алик мировой парень. Они теперь на все развлекухи ходят вместе. А профессорша называет их "молодежной четверкой". Ворон частенько платит сам за всех четверых, но денег не жалко, на то он их и зарабатывает, чтобы тратить.
Татка - просто чудо: никогда не злится и всему радуется. Пригласит ее Ворон в театр или на попсовый концерт - прыгает на одной ножке, а в зале аплодирует громче всех. Позовет на выставку - радости полны кроссовки. От дискотек заходится. И обалденно танцует. Тоненькая, гибкая, звенящая... Постреляли в тире, завоевали плюшевого слоника - так она этого слоника всем показывает и гордится, какой ее Андрюха меткий стрелок. Маленькая еще, девочка-пионерка, "взвейтесь кострами, синие ночи". Но Ворону с ней хорошо, удобно и тоже радостно.
Ворон знакомит Алика и Чиполлинок с Димкой-ВДВ. Те во все уши слушают армейские рассказы и ойкают-айкают от страстей-мордастей. А ведь и в самом деле были страсти-мордасти...
Особенно впечатляет история, когда Ворон с Димкой отбивались вдвоем от шестерых - два первогодка от шестерых дедков. По трое на одного, стало быть. В воинской части, где служили Ворон и Димка - дедовщина страшенная. Дедки хотели их припахать, да еще злорадствовали, что припашут москвичей - москвичей в армии не жалуют. Однако не припахали дедки - Ворон с Димкой отмахались. Ворон рослый, мускулистый, от физкультуры не уклонялся, а Димка после спортшколы, все приемчики знал. Ворону заехали кирзовым сапогом в переносицу, вмяли нос. В лазарет не пошел - сам вытягивал нос: в казарме, корчась от боли, но молча. Видок после этого - как из фильмов-страшилок: морда опухшая, глаза как у сиамского кота... Всем, кто интересовался, что стряслось, говорил: ударился о косяк. Ни про сломанный нос, ни про драку никто из начальства не узнал. Ворона и Димку зауважали - в самый первый месяц их армейской службы. И уважали даже после того, когда произведенного в сержанты Ворона разжаловали обратно в рядовые - за драку с говнистым старлеем. Этот старлей сам подзуживал, а как в мурло получил, побежал полковнику докладывать. А когда с Ворона погоны сдирали, то аж лоснился от радости, мурло тупорылое.
Татка допытывается: какая форма носа была у Ворона раньше, до кирзача? Ольга восхищается: какое у Димки красивое имя-отчество - Дмитрий Денисович! Алик со стыдом признается: он совершенно не умеет драться. И Димка берет Алика на обучение. А Ворон показывает приемы самбо Чиполлинкам - пригодится в жизни, всякое может случиться.
***
Ирма Генриховна и Эльфрида Карловна - профессоршины мама и бабушка. Профессорша их безумно любит и нежно называет на немецкий лад - муттер и гроссмуттер. Немки они, обрусевшие. Обрусевшие и уцелевшие. Ворон знает, что сделали с советскими немцами в войну, и холодеет от мысли, что под это несправедливое безжалостное колесо истории могла попасть Ирма Генриховна - и тогда не было бы профессорши и Чиполлинок...
***
Первый курс благополучно свален. На каникулах Ворон работает: клевый товар идет - ходовой и броский - тугрики наклевываются непустячные. Чиполлинок на каникулы увозят, но ему и не до них - такие дела закручиваются-заворачиваются!
Лето 86-го получается плотное. Товару - целый затон - и от стюардесс, и от железнодорожных проводниц. Вся квартира завалена, благо бабуля на даче. Потом объявляется Наташка - мировая девчонка. Мастер по сбыту! И не скажешь, что из тьмутаракани и первый месяц в Москве - бабскую клиентуру мигом надыбала. И хорошо в женской одежде разбирается. Так ей и положено: она по этой части ПТУ закончила - швея.
Отличная девчонка Наташка! Во всех отношениях отличная. Одно плохо - неотесанная, с такой нигде не покажешься. И это надо ж додуматься: схватить у него дома телефонную трубку - как раз когда мать из Гаваны звонит! Мать тут же учиняет допрос: кто такая, что делает в нашей квартире? Ворон успокаивает: Димкина девушка, зашла взять детективы Чейза. Не стоит волновать предков без нужды.
***
В августе в Москву возвращаются Чиполлинки и тут же выписывают их с Аликом в гости. Татка кидается Ворону на шею и звенит:
- Уйя, Андрюха, я думала-думала и придумала: нам с тобой надо пожениться! Когда я школу закончу!
Что ж, он не против - на дочке Волка он женится. А то, что Татке еще и 16 нет - не беда, пусть растет. Ему не к спеху жениться. Хотя ему уже 22, даже с половиной.
***
Умора - это жениховство! Под этим соусом Чиполлинки знакомят Ворона с двумя другими бабками - со стороны Волка. Серафима Львовна и Татьяна Эммануиловна - болтливые шумливые бабки откровенно жидовского покроя. Обе преподают английский в инязе. Заходятся от того, что Ворон учился в спецшколе и знает наизусть английские стихи. Если честно, то кроме 66-го сонета Шекспира он ничего не знает - не учил, не до того было. Но бабкам хватает и 66-го сонета. Машут руками, восторгаются, ох да ах, просят повторить и заставляют слушать деда - Виктора Глебовича, Волкова отца. Тот слушает и молчит. И не хвалит. А может, по-английски не разумеет. Вообще-то дед симпатичный - русско-пролетарского обличья, ржано-седой, неторопливый и неговорливый.
Ворон расспрашивает деда и бабок про Волка. Дед ни слова, только ухмыльнулся и плеснул себе из четвертинки, а бабки с удовольствием выводят хвалебные рулады про Волково детство, юность и про близнеца Леву. Послушать бабок - так близнецы росли образцовыми и страсть какими талантливыми. Типичное жидовское хвастовство. А про Волка теперешнего и его работу бабки мало что знают - для родни у Волка рот на замке. И правильно!
***
Какой славный пацан - Волков племянничек Славик! Профессорша каламбурит: "славный Славик". Но этого славного Славика его маманя Марина запихала в мощную английскую спецшколу, да еще нагрузила музыкой и литературным кружком - в общем, растит гармонически развитую личность. А из спорта - только шахматы.
Ворон пристраивает Славика к Димке в спортклуб - пусть пацан мышцы накачает и с нормальными ребятами пообщается. А то будет, как его батя-профессор Лев Викторович - хилый, квелый и с чуднинкой - ни чуточки не похожий на своего крепкого зубастого близнеца Волка. Зато Славикова маманя Марина - здоровая, кровь с молоком, втрое ширше профессора и бой-баба. Тут же стала допытываться у Димки: не балуются ли в спортклубе травкой и допингами? Если она что заметит - им не сдобровать! Уж она им устроит! Глупая горластая баба.
***
Как Волк пронюхал про фарцу? Ведь Ворон же нигде не засветился! Но к фарце Волк относится нормально. Только просит у него дома держать язык за зубами. А вот в учреждении, где Волк замдиректора, для Ворона имеются заказчики - секретарша и шофер укажут их. Волк потирает чисто выбритый подбородок (его излюбленный жест) и приглашает с полуулыбкой:
- Милости просим к нам в контору!
Сначала Волк принимает Ворона у себя в кабинете. Дааа, кабинетец, что надо - здоровенный кабинетище с деревянными панелями, дубовой мебелью и персональным туалетом. А на столе, в рамочке - фото профессорши с Чиполлинками - то, что Ворон недавно фотографировал. Ворону приятно, что Волк выбрал его фото.
Волкова секретарша Алла Даниловна - седая, строгая, в учительских очках - на Воронову бабулю похожа. А он-то думал, что у Волка секретарша - молоденькая куколка. Шофер Филя поясняет, что умные мужики секретарш держат только таких: толковых, опытных и вышколенных. В их конторе Аллу Даниловну не любят, боятся и кличут каргой. Зато она к Волку не пускает кого не надо, из-под земли достает кого надо, его указания ловит на лету и все сечет с полслова. Ворону нравится, как Волк называет секретаршу - Даниловной. Так царь Петр I звал своего приближенного Меншикова - Данилычем.
Даниловна и Филя сводят Ворона с заказчиками. Заказы несложные и можно хорошие накрутки сделать. Но вся эта фарца - это Ворону на сейчас, пока в институте учится. А по жизни у него будет по-другому. И все будет как у Волка: светлый кабинет, солидная секретарша, личный шофер и хороший дом с пирогами. Не будет только жены - портрета Гончаровой... И не надо: с такой мороки не оберешься.
***
Теперь Ворон нужен Волку до зарезу! К Новому году Волк просит достать через стюардесс коллекционный каталог автомобилей Фольсваген для их директора Ивана Аристарховича и что-нибудь высококачественное косметическое для его супруги Полины, которая на тридцать лет моложе мужа.
Стюардессы не подводят. Все вовремя и что надо: каталог Фольсваген, косметика для молодой жены и новогодние подарки Чиполлинкам. А французский косметический набор таков, что Полина просит свести Ворона с ней лично.
Ничего Полина, симпатичная куколка, но до профессорши ей далеко. Заказов Полина кидает столько, что только поворачивайся. Но навар хороший: ее старый муж-директор ни в чем ей не отказывает и в деньгах не ограничивает.
Полина не довольствуется одними только заказами. Что ж, пусть. Не он первый начал. А Поля не хуже стюардесс. И не хуже Наташки.
Удивительно, как быстро Волк узнает про Полину! Но Волка это радует. А то скучает Поленька и мешает работать. Волк просит Ворона быть поосторожнее и не нервировать Ивана Аристарховича.
***
Весной 87-го Ворон с Наташкой и ее девчонками-ПТУшками регистрируют пошивочный кооператив "Ландыш" - джинсовые изделия варганят. И с фарцой теперь можно не таиться - все официально, через "Ландыш". Он, Ворон, тоже голова! И учебе в институте "Ландыш" не мешает.
А Димку-ВДВ они берут ночным охранником. Теперь тот днем и вечером тренирует подростков, а ночью сторожит "Ландыш". Работенка не пыльная, а Димке лишний приварок не помешает - денег много не бывает.
***
Ворон расспрашивает Полину про Волка - та выкладывает все, что знает. Спрашивает про профессоршу - Поля звереет и поносит:
- Профессорша Клара - стареющая нимфоманка! Ей уже за сорок, а все никак не уймется! Оставь ее одну с тобой в комнате - так она тут же на тебя бросится!
Вот уж кто нимфоманка, так это сама Полина. И насчет "за сорок" Поля злопыхательствует: профессорше явно меньше. Но Ворон не сердится на Полю: это она от ревности да от зависти.
Что касается профессорши... А вдруг? Ворон же никогда не оставался с ней наедине!
***
Ворон делает шаг вперед - зазывает профессоршу домой. Бабулю спроваживает в театр Сатиры - покупает у спекулянта билеты ей и ее подруге.
Профессоршу ждет овощной ужин и пузырь "Мукузани". Над ужином Ворон мудрит долго - профессорша трясется за свою фигуру и больше всего на свете боится потерять тонкую талию. А фигура-то хороша - в августе Чиполлинки возили их с Аликом к себе на дачу, там Ворон видел профессоршу в купальнике. А когда она после купанья на озере еще и косу распустила для просушки - просто отпад! Лесная русалка!
Ужин и "Мукузани" приходятся профессорше по вкусу - хвалит. Да еще хвалит, что Ворон побаловал бабулю билетами в Сатиру, она с дочками тоже там бывает - и профессорша перечисляет просмотренные спектакли. Потом расспрашивает Ворона про медучилище, армию, институт... и фарцу. Чертова Полина разболтала! А больше Полина ничего не разболтала? Вроде бы нет. Профессорша не приходит в ужас от фарцы, только призывает быть осторожнее и умоляет, чтобы не узнали ее муттер и гроссмуттер.
А насчет броситься на Ворона... Профессорша даже отодвигается, когда он садится слишком близко. А когда Ворон снимает с профессорши мерки для джинсов - то она поначалу отстраняется.
Дура эта Полина... Или провокаторша. А профессорше вряд ли кто нужен - при таком Волчаре-то!
***
Татка заканчивает школу, в вуз поступать не желает, идет в салон массажировать теток. Да еще, засранка, ссылается на Ворона: он-де тоже не сразу пошел в институт.
Шуму в семействе - мамаево побоище! Они же все помешаны на верхнем образовании. Даже ихний дед-молчун Виктор Глебович засуетился, задвигал ушами и от волненья засосал цельную четвертинку. Самый спокойный из чиполлиньего семейства - маленький Славик. Но и тот уже озабочен выбором вуза, хотя ему только 14 лет. Собирается ни больше, ни меньше, как в МГИМО или, на худой конец, в журналистику.
Громче всех орет Серафима Львовна, и ей подвывает Татьяна Эммануиловна. Чуть было Ворона из женихов не поперли! Да он и сам готов свалить в любой момент - пусть берут внучке жениха из своего жидовского племени!
Зато Ирма Генриховна заступается за Ворона - он не виноват! А бабушка Эльфрида жалеет всех, но ее никто не слушает - у нее самой нет высшего образования, только гимназия.
Профессорша делает ротик нуликом и слезно просит Ворона уговорить невесту начать с осени занятия с репетиторами. Раз профессорша просит - сделает все, что в его силах. Обещает.
***
Осенью 87-го умирают Эльфрида Карловна и Ирма Генриховна - одна за другой. Жалко обеих - хорошие были немецкие бабки, душевные. Потом сваливается профессорша с тяжелейшим гриппом. Ворон предлагает свою медицинскую помощь - медбрат ведь! Волк благодарит, но к жене не подпускает и просит не появляться у них дома в его отсутствие. Не доверяет.
Зато Волчара с легкостью отпускает с Вороном в Ленинград Татку - отметить ее День рождения - 17 лет. Ничего отмечают - весело. С Таткой всегда весело. Их отношения далеко не заходят: Татка инициативы не проявляет, Ворон тоже не спешит - не уйдет от него Татка, он же на ней женится.
***
В 88-м Ворон еще больше сближается с Чиполлинками.
Их с Аликом даже на День рождения профессорши зовут - в субботу 30 января гуляют. Только плохо все получается: профессорша грустная - это ее первый день рождения без муттер и гроссмуттер. Вспоминает, как на все предыдущие Дни рождения гроссмуттер пекла ей именинный пирог с цифрой исполнившихся лет... Поначалу крепится, а потом набегают слезинки... Волк профессоршу на руки - и всю в поцелуи - слезинки губами убирает. И уносит ее из комнаты.
Ворону приходит в голову идея: на следующий День рождения он преподнесет профессорше именинный пирог с цифрой. Только надо узнать, сколько ей лет. Спрашивает у Татки - та хохочет:
- А наша мамулька тебе ровесница! Так что смело можешь приударить за ней - тебе ведь этого хочется! Хи-хи-хи! А нас с Олькой мамулька родила в детском саду!
Какая же все-таки дурочка эта Татка! Ворон подкатывается к Ольге - та хвост дудкой и чмырит, что неприлично допытываться о женском возрасте. Умора: на пирогах писать прилично, а спрашивать неприлично!
Ворон справляется о профессоршином возрасте у Полины. Та точно не знает, но закатывает истерику и орет, что он с прибабахом, раз его тянет на старух. Сама она с прибабахом! Однажды полезла к нему, когда Иван Аристархович был дома. Ворон еле успел застегнуться.
Ворон приглашает профессоршу с Чиполлинками на свой День рождения, 29 февраля, хорошо, что этот год високосный. Чиполлинки приваливают одни, без профессорши. Спрашивает: где Клара Арнольдовна? Те отвечают: мамулька занята, понедельник день тяжелый. Ворон клянет себя, что устроил именинную пьянку в понедельник, надо было в выходные. Вечером профессорша все-таки приезжает: забрать Чиполлинок. Ворон не дает ей просто так уехать, да и Чиполлинки не рвутся домой. Но профессорша ведет беседы с бабулей, а на Ворона ноль внимания. Черт побери! Кто именинник-то: он или бабуля? Профессорша даже не пьет за Вороново здоровье, потому что за рулем. Нехорошо!
Летом после сессии Ворон помогает профессорше с памятником на могилу муттер и гроссмуттер. На кладбище профессорша опять плачет. Слезы ее не портят, даже наоборот: лицо яснее становится. Потом - ротик нуликом и:
- Андрюша! Я надеюсь, что вы с Аликом будете хорошими мужьями моим дочерям. Вы с Аликом для меня - как родные дети.
Утвердила в зятьях, значит. Очень хорошо! Можно обнять тещу... Не отстраняется! Между ними - только его рубашка и ее легонькое летнее платьишко... Какое у нее чудесное тело - рельефное, упругое, пьянящее... "И слышал сердцем сердца стук..." Откуда это? Ах да, Роберт Бернс... И ее запах - свежий, нежный... Не духи - ее запах... Щекочет ноздри... Потом профессорша спохватывается и отводит его руки - все-таки они на кладбище. Святотатство.
***
В августе 88-го Ворон запросто живет у Чиполлинок на даче. И Димка-ВДВ там же.
У Димки свой интерес: он сошелся с Анной - профессоршиной кузиной из Саратова. Профессорша зовет ее Анхен. А для Димки она Анечка, Аннушка, Анюта. Эта Анюта тоже с 64-го, как и Димка, на полгодика помоложе, в октябре родилась. Димка иногда смешно величает ее официальным "Анна Германовна", потому что уже закончила Саратовский университет и преподает там ботанику, низшие растения. Ворону Анюта не нравится: худющая, белесая, как в перекиси вываренная. Накрасилась бы, что ли. Но Димка в эту ботаничку Анюту - по уши и выше. На майские ездил к ней на Волгу порыбачить - так за неделю ничего не поймал. Как потом выяснилось, и удочек не распаковывал. И сейчас от Анюты - ни на шаг. Днем и ночью вместе. На озере без конца на тот берег плавают - Анюта же волжанка, ей озеро переплыть, как переплюнуть.
Ворон предлагает профессорше сплавать на тот берег, но ввинчивается Волк:
- Кларуся на тот берег плавает только со мной!
А плавает профессорша не хуже Анюты. И в волейбол знатно играет. Но к ней не подступишься - Волк начеку. Да еще скалится, вонзая глаза в Ворона и кивая на жену:
- Видит око, да зуб неймет?
И повторяет еще раз, только вместо зуба вставляет другое слово. Волчара при жене и детях миндальничает, а когда те не слышат, выражается похлеще Димки с его ядреными мужицкими шутками.
Однажды Волк заводится на ровном месте. Ворон помогает профессорше расчесать волосы - чтоб побыстрее высохли. Волк в два прыжка к ним, выхватывает расческу - и Ворону в глаза:
- Моя жена не нуждается ни в парикмахерских услугах, ни в каких других!
Потом смеется - вроде как шутка - но оскал волчий. А профессорша не просекает: она же к ним спиной стоит со своими волосами. А волосы по пояс и всю спину закрывают.
***
Весь сентябрь Ворон уговаривает Татку учиться дальше. Та - ни в какую. Теперь она в пример приводит Димку-ВДВ - ведь Димке и так хорошо, без вузовского образования: в спортклубе мамаши-папаши давятся в администрации, чтобы записать своих недорослей в Димкину секцию, деньгами Димка не обижен, все у него есть и он абсолютно счастлив.
А потом выясняется, что не абсолютно счастлив - с Анютой у Димки заминка. Димка зовет ее замуж в Москву, а та мнется. Где это видано - не хотеть в Москву! Да провинциальные девки на все идут, чтобы пролезть в Москву! А уж замуж за Димку - хоть очередь выстраивай! Ворон сам беседует с Анютой, когда та приезжает в Москву: мол, очень хочется засвидетельствовать в загсе парочку - Анна Германовна и Дмитрий Денисович. Анюта отмалчивается, а лицом - мрачнее тучи.
Ворон потихоньку выясняет у Анютиной младшей сестренки, Малечки: может, у Анюты кто завелся в Саратове? Малечка отвечает: нет никого ни в Саратове, ни в Энгельсе, но замуж за Димку Анхен не выйдет - это невозможно.
И продолжают мотаться друг к дружке: то Димка в Саратов, то Анюта в Москву. Всю осень мотаются. Анюта в Москве живет у Димки - его предки не против. Ни хрена себе: так можно, а замуж невозможно!
Потом Малечка извещает Димку: они с сестрой готовятся к эмиграции в ФРГ. Уезжают из России всей семьей - насовсем. А русские женихи им ни к чему. И Димка тоже.
Димка не верит Малечке, допрашивает Анюту:
- Анюточка, это правда? Анюточка, так пусть они едут, а ты останешься! Анюточка, у тебя же я, ты не можешь в ФРГ! А как же я?!
И тут Анюточка - как кирпичом по голове:
- Мы все уезжаем. И Клархен с дочками - тоже.
Так-так... То-то профессорша больше не пристает к Ворону с Таткиным вузом!
***
Первого января 89-го года обе Чиполлинки расторгают свои помолвки - прямо на новогодней тусовке. Ну и ладно! Не очень-то и хотелось! Не Ворон с Аликом добивались Чиполлинок, а они их. А с Таткой вообще ничего не было, одна голая помолвка.
Ворон выжидает, в Татьянин день звонит Татке, поздравляет. Та в ответ - спасибочки и хи-хи-хи. Ворон старательно выговаривает, что теперь она свободна. Внутри щемит - успел привязаться к Татке, забавной зверюшке, девочке-пионерочке... Татка сворачивает разговор:
- Ауфидерзейн, товарищ, некогда мне с тобой шпрехать!
А рядом Малечка подхихикивает:
- Мы уже одной ногой на немецкой земле - нечего разводить антимонии с русскими женихами!
Через несколько дней Ворон звонит поздравить профессоршу с Днем рождения - нарывается на Волка, тот обещает передать поздравления. Черта с два передаст! И Ворон звонит профессорше на работу, в ее Международный отдел. Три раза звонит - все три раза отвечает сотрудница Вероника. А профессоршу так и не достает - та весь день занята с иностранными учеными.
***
Зимой 89-го у Ворона сплошная учеба. Четвертый курс - нелегкий. И работы в "Ландыше" выше крыши. Но обороты хорошие, все путем, ПТУшки трудятся без выкрутасов. И Наташка у него есть - Наташка-Золотошвейка. Золотошвейкой ее окрестила профессорша - за золотой характер - давно еще, когда Наташка снабжала профессоршу забугорной одеждой. Ворон сам их свел и попросил Наташку продавать профессорше все товары по низким ценам, а убыточную разницу вносил из своего кармана.
Поскорей бы профессорша и Чиполлинки умотали на свою историческую родину! Скатертью дорога! Они Ворону уже безразличны.
А бедный Димка в отчаянии. Ворон спрашивает его:
- Если Анюта позовет с собой в ФРГ - поедешь?
- Бегом побегу!
- И что будешь там делать?
- Пристроюсь! Руки-ноги есть, язык выучу!
- А родители? Ты же у них единственный!
Димка молчит. О родителях он не подумал.
А вот Ворон не побежит за Таткой в ФРГ - даже если та будет умолять на коленях. И за профессоршей не побежит. И о родителях он думает - к тому же те приезжают в Москву на побывку в феврале и вместе отметят его 25-летие.
***
Полина становится невыносимой. Поднимает хай из-за своей подружки. Эта подружка-потаскушка затащила Ворона к себе домой - музыкальный центр "Айва" продавала. Начала раздевать прямо в лифте, а в квартире они до этой "Айвы" сутки добирались... Потом разбрехала все Полине. Поля подружке ничего: хи-хи, ха-ха, мол, мы тоже с чувством юмора. А Ворону Поля вцепляется одной граблей в чуб, другой в усы. Ворону хочется скрутить Поле руки и шмякнуть об стенку - но он не может ударить женщину, даже в школе не бил девчонок.
Наташка-Золотошвейка рвется познакомиться с Вороновыми родителями. Аж пообтесалась по такому случаю - прическу поменяла, наряжаться и душиться стала иначе... Зря мылится - родителям он представит только невесту. А раз невесты уже нет - то никого.
Димку по-прежнему плющит из-за Анюты. Ее тоже. В Саратове она уволилась с работы, торчит в Москве у Димки. Анюта с Малечкой оформляют бумажки на выезд, не вылезают из посольства ФРГ. Малечка пытается оттащить Анюту от Димки и поселить в Измайлово у профессорши, но Анюта - наотрез, так и живет у Димки, не налюбятся, не намилуются напоследок.
Анюта не зовет Димку с собой в ФРГ и честно сознается, что и потом не позовет: они с Малечкой твердо решили строить свои жизни заново - на немецкой земле - без участия русских парней. Дура ты, Анютка... Такого, как Димка-ВДВ, ты в Германии не нароешь.
***
Ворон празднует свой юбилей - 25 лет. Условный День рождения - ведь настоящий у него только по високосным, 29 февраля, а сейчас 89-й год.
Наташка-Золотошвейка душевно поздравляет по телефону и всхлипывает, что ее не позвали. Наверно, надо было позвать, и впрямь золотая девчонка. Еще напрашивается проводница с поезда "Москва-Варшава", но Ворон игнорирует ее пошлые намеки. Чиполлинок звал, но те профырчали, что День рождения незаконный, год не високосный. Димки с Анюткой тоже нет - эти никого не желают видеть, им совсем мало осталось быть вместе, разрешение на выезд в ФРГ уже получено. Длинный Алик, чтобы поскорее забыть Ольгу, спешно завел себе подольскую баскетболистку, двухметровую, как он сам, а баскетболистка взяла его в оборот и ни в какие молодежные компашки не пускает.
Профессорша не звонит и никак не проявляется. А ведь когда-то говорила, что Ворон ей, как родной... Наверно, тоже к выезду в ФРГ готовится.
К самому концу празднования, когда все студиозы уже назюзюкались до потери пульса, появляется Волк с племянничком Славиком - чин чинарем: с поздравлениями, с хорошим подарком, с цветами для Вороновой матери. Славик тут же к Ворону - привязался к нему пацан - Ворону это приятно. А Волк тем временем беседует с Вороновыми родителями - хвалит Ворона. Про Чиполлинок - ни слова. Затем Волк приглашает Ворона заехать к нему на работу и назначает время.
***
Перед встречей с Волком Ворон малость волнуется. Готовится, как к свиданью с любимой женщиной. Нет, неверно - любимых женщин у Ворона не было. А вот Волк - был. А где Волк будет дальше - непонятно. Вряд ли он даст профессорше вольную в ФРГ - таких жен не отпускают. Неужели и сам туда подастся?
Волк встречает Ворона в полуулыбке, Даниловна приносит в кабинет кофе, коньяк, лимон, а посетителям в предбаннике объявляет, что у шефа совещание. Ворон горд: ведь совещание - это он сам и есть. И на правах совещающегося спрашивает Волка про ФРГ. Волк жестко ставит точки над "i":
- Моя семья не эмигрирует. Кларуся будет жить там, где живу я. А дочурам надо сначала повзрослеть, а потом уже определяться со страной проживания.
Правильно, Волчара! Нечего нашей профессорше делать в ФРГ - там своих профессоров навалом.
А дальше следует очччень серьезный разговор. Волк в лоб заявляет Ворону, что фармфак - это ошибка молодости (угадал, Волчара!); "Ландыш" - постольку поскольку (опять угадал!); а фарца - временный бизнес (тут и гадать нечего). И предлагает кое-что посерьезнее - пока тайно. Предложение захватывающее и смелое - в рамках назревающей экономической ситуации. Волк - это голова! И не в подельщики Ворона зовет - в компаньоны. Знатно! А предложение такое, что можно и Димку прихватить. Димку Волк одобряет и говорит, что нужно еще несколько дельных парней, только парней, девок не надо.
Но у Волка одно условие - маааленькое такое условьице. Чуточное. Пустячное. Ворон не должен показываться на глаза профессорше - ни при каких обстоятельствах. И, соответственно, не должен бывать у них дома.
Понял, не дурак... Значит, Волк в профессорше не уверен... А в Вороне может быть уверен - Ворон сдержит честное купеческое слово.
И еще у Волка просьба: пока не бросать Полину - она может им пригодиться в их новом деле. Ну, это-то просьба мелкая - потерпим Полю до поры до времени.
***
Дела закрутились-завертелись - поначалу без широкой огласки. Первым делом надо прочную базу создать и пробных камней накидать, а потом уже легализоваться.
В 89-м и 90-м - готовились, наводили мосты, пробовали, экспериментировали, ну и деньжата кое-какие капали, иногда изрядные. Но в целом ни шатко, ни валко. Волк не спешил ускоряться и легализоваться - выжидал подходящего момента - готовился к прыжку.
В 91-м зарегистрировали ТОО "Ландшафт" - товарищество с ограниченной ответственностью - оформление ландшафтов и строительство коттеджей в Подмосковье.
Для офиса арендовали по бросовой цене запущенные складские каморы у метро "Университет" - цокольный этаж, большая кубатура, отдельный вход, хороший подъезд, своя автостоянка. Место дислокации - лучше не придумаешь! - рядом четыре проспекта: Университетский, Ломоносовский, Ленинский, Вернадского - все нужные трассы под боком. Цокольные апартаменты быстренько привели в порядок, оформили цивильно и стильно - так, чтобы посетителей сразу на понт брать. Денег на эту красоту ушло немного - материалы дешевые, а делали свои же бригады, нанятые на строительство коттеджей. Офис открывали тоже с понтом - надо засветиться и лечь на память.
Персонал и партнеров набирали заранее, еще пока готовились. Раскидали обязанности.
Все земельные участки и разрешения на постройки, подводки, бурение скважин - законно, официально, через гослужбы, через Даниловну, за подписями Ивана Аристарховича. Даниловна только-только овдовела, все к ней с сочувствием - так она на этом сочувствии играла и ускоряла прохождение всех бумажек по инстанциям - железная леди!
Дочерей Даниловны - Катерину и Иришку - взяли в бухгалтерию "Ландшафта". Катерина - опытный бухгалтер с пятнадцатилетним стажем. Иришка - начинающая, у старшей сестры на подхвате. Катерина - вылитая Даниловна, железная леди номер два. Иришка - совсем другая: молоденькая, симпатичная и вся из себя возвышенная - как из книжки. Какая-то воздушная девушка, ей бы на небесах жить, а не на грешной земле.
На закупку стройматериалов отрядили трех братьев Юрьевичей - Волчара знает этих братьев-погодков с рождения, с ихним папашей в молодости в одном бассейне плавал. Толковые парнишки и дружные - один за всех и все за одного. И в строительстве доки - все трое из МИСИ.
Димку-ВДВ назначили ответственным за охрану. А бойцов-охранников Ворон с Димкой вместе набирали - из своих армейских друганов и Димкиных кунаков по клубу. И в первую очередь мобилизовали своих орлов сторожить строящиеся объекты.
Стартовали - и сразу же развернулись в полную мощь. Деньжата закапали - как лимон выжали.
***
"Ландшафт" быстро попер в гору, и вскоре деньжата уже заструились ручейком. Да только гора крутой оказалась. Как деньги потекли - тут же вьюнами завились недруги, завистники и подпольные налоговзимальщики.
Один из этих самодеятельных сборщиков податей располосовал Ворону руку. Он с пером, а Ворон безоружный. Глотку перерезать метил, гад - да Ворон успел выбросить руку, а ногой гаду в пах. Тот тут же скрючился. Ворон добавил. Получай фашист гранату! С тех пор Ворон без ножа не ходит.
А Димку лихо порвали в Серпуховском районе, в местной больничке штопали. Ворон перепугался за него, но Димка оклемался быстро, зажило, как на собаке. А три месяца спустя в Наро-Фоминске тамошние недоумки чуть не проломили Димке башку, две недели с сотрясением провалялся.
Теперь Ворон с Димкой носят огнестрельное оружие - все по форме, с лицензией. На войне как на войне. Коммерческий директор с пушкой - нормальное явление российской современности. Коммерческих директоров чаще всего "мочат".
***
В 91-м и 92-м в "Ландшафте" расходов больше, чем доходов. И везде нужен глаз да глаз.
Поставщики норовят надуть со стройматериалами - но на материалах сидят три брата Юрьевича, а они в стройматериалах кумекают, их хрен надуешь. Поставщики чешут репы, один за другим усекают, что с Юрьевичами шутки плохи, и перестают жульничать и впаривать туфту.
Воруют без конца - и свои и чужие - и строители и местные. В России только и знают, что воровать. Цыганствующая нация - не перевоспитаешь.
Недруги подгаживают - со злобы - от своей неудачливости. В России гораздо больше неудачников, чем удачников.
На каждой стройке досаждают местные придурки - пьянь забубенная, рвань подзаборная, шпана разношерстная - одержимые духом разрушительства. Эти все портят не с осмысленной злобы, а от отсутствия мозгов - кто их начисто пропил, а кто отродясь не имел.
Поджоги, покушения, стычки с деревенскими архаровцами, переговоры с ихними главарями-головорезами, потасовки с мелкотравчатыми конкурентами, ставящими подножки, крутая разборка с самозванцами в Одинцово... А уж попыток кинуть и всяких прочих заморочек да заподлянок - не считано, не меряно.
Приходится усиливать охранное подразделение - Ворон с Димкой набирают дембелей - выбирают покрепче, поспортивнее и позлее.
А работы - по горло. Так это норма, что работы по горло. Было б горло цело!
Вот так все и идет - с переменным успехом. Но к осени 92-го все более-менее налаживается.
***
С Полиной Волк как в зеркало глядел! Полина запахала на всю катушку еще в 90-м. И тут же сама отвяла от Ворона - с рыданьем "ты меня не любишь", но без скандала и без последующих домогательств. Работа бабе нужна, раз детей не получается. Как же они сразу-то не додумались? Но Полине очень уж нравилось изображать из себя светскую даму. А светскости в ней не больше, чем в ПТУшке, хоть и заканчивала Институт культуры. А свою ПТУшность она доказала в полной мере - после Ворона с шофером Филей спуталась. Волк одобрил - в паре Филя и Поля заработали еще шибче.
Сейчас Полина - молоток! А в паре с Филей - отбойный молоток.
***
Свое обещание насчет профессорши Ворон держит. За три года ни разу не сунулся ей на глаза. Хотя два раза был совсем рядом.
Первый раз летом 90-го на выпускном торжестве в институте, когда дипломы получали. Профессорша пришла с Ольгой - обе нарядные и парадные. Дипломы выдавали по алфавиту, он свой успел получить, а профессорша с Ольгой вошли в зал уже после. И Ворон тут же смылся.
Второй раз осенью 91-го - у однокурсника Генки, во время сбора их институтской компании. Ольга притащила профессоршу знакомить с Генкиными предками. У Ольги вроде как сладилось с Генкой, и его родители не возражали. Да кто ж будет возражать против дочери Волка? Профессорша тогда прошла мимо Ворона и не узнала его - наверно, из-за бороды, он же бороду отпустил. Ворон даже коснулся профессорши, всем телом коснулся - не нарочно, нечаянно - квартира тесная и полно народу. И тут же ушел - по-английски.
Больше Ворон ее не видит - держит честное купеческое слово. Ольгу с Таткой видит (Волк частенько берет их на презентации, "выводит дочур в свет"), а профессоршу - нет.
***
Золотошвейка тоже грамотно устраивается. "Ландыш" они закрывают - и невыгодно стало, и налоговая инспекция забодала. Золотошвейка сколачивает команду из своих ПТУшек, организует торговлю недорогой одеждой из Китая и Турции. Она смышленая, Золотошвейка-то.
У Ворона с Золотошвейкой нормально - везде и во всем. Золотая девчонка Наташка! И не нужны ему Чиполлинки. И профессорша тоже не нужна.
Родители возвращаются с Кубы - на сей раз навсегда. Хорошо, что навсегда! Пусть сидят в России, отдыхают: летом на даче в гамаке качаются да цветы нюхают, а зимой в Москве по театрам ходят. Работать им не надо - Ворон в состоянии прокормить и их и бабулю.
Золотошвейка клянчит познакомить с родителями - Ворон знакомит, представляет Наташку-Золотошвейку, как товарища по бизнесу. Но Золотошвейке и того достаточно - расфуфырилась и сияет, как начищенный самовар. Ладно, кайфуй, подруга. Надо было раньше показать Наташку предкам - хорошая ведь девчонка.
***
Осенью 92-го объявляется еще один урод - Зяма. И с ним банда: шушера, сявки, самодеятельность. Зяма - не авторитет. Димка-ВДВ всех авторитетов знает. Поначалу сявки чмырят по телефону. Потом припугивают Катерину и Иришку - стращают по месту жительства и при народе - громко чмырят грозными словами. Даниловнины дочки не пугаются. Их на испуг не возьмешь. Мало, что ль, их пугали? Они ж в "Ландшафте" с самого старта.
А потом двое сявок серьезно нападают на профессоршу - с перышком, в ее гараже, рядом никого, кричи не кричи, полоснут и кранты. Профессорша еле добирается до квартиры, Татка тут же звонит в "Ландшафт": Волк на выезде, Ворон в офисе.
Ворон седлает свой опель и несется с "Университета" в Измайлово - через всю Москву - с юго-запада на северо-восток - на недопустимой скорости. Летит на красный свет, игнорируя милицейские свистки. Верняк, что номер опеля засекли, ладно, потом договорится с ментами. Менты его знают и не обижают. И Ворон их не обижает - не на зарплату же они живут.
Фу, отлегло, профессорша в порядке, лишь перепугана. Сильный шок. Даже не плачет - только дрожит. Глазищи нараспашку, зрачки во всю радужку, личико бледненькое, пальчики холодненькие. И какая-то махонькая сделалась - вся у Ворона в руках уместилась. А сердчишко бьется - прямо о его ребра! И длинные реснички по его щеке елозят, как крылья бабочки... Потом пальчики теплеют, щечки розовеют... Шок проходит. Рассказывает, как все было. Появляются слезинки, ротик округляется нуликом: за что ее так? Ворон убирает слезинки, успокаивает подрагивающие плечики... Виноват он, виноват! Не просчитал сявок! Но и Волчара виноват - своим дурацким условием - своим идиотским запретом - не показываться профессорше на глаза!
Волк перепуган не меньше профессорши. Запрет он отменяет - теперь наоборот: просит Ворона организовать защиту жены, а ее саму представляет всем сотрудникам и подельщикам - чтобы знали хозяйку. А Ворон с Димкой усиливают охрану еще больше.
С Зямой и сявками разбираются быстро и наводчика накрывают. Наводчику-интеллигенту Ворон врезает самолично - за профессоршу. Так врезает, что тот с копыт долой и грозится подать на Ворона в суд. Подавай, родимый! Ворон судей не обидит, а вот тебе, сволота, не поздоровится!
Хроменький Зяма, ростом от горшка два вершка, просится в "Ландшафт" на службу - с сявками. Приводит своих сявок - ну и ряшки! А что - такие сявки-пугалы нужны! Ворон с Волком единогласно решают взять Зяму с сявками и отдают их в подчинение Димке. Зяма и сявки почтительно называют Димку "Дмитрием Денисовичем" и слушаются беспрекословно. А Зяме даже ксиву выправляют: теперь он сотрудник "Ландшафта". Зяма оказывается головастым и кое-что придумывает - очень кстати. Надо кой-кого приложить фейсом об тейбл - Зяма с сявками берут это на себя.
Профессоршу Ворон теперь видит часто. Но никогда не приближается к ней и не дотрагивается. Волк - вот кто по-настоящему дорог Ворону. А профессорша - это женщина Волка. Табу.
***
В "Ландшафте" строят, строят, строят... Без передыха и в бешеном темпе. Там сям возникают временные трудности, но все решаемо и работа идет.
Протекает 93-й - у Ворона ни отпусков, ни выходных, только после бабулиной смерти взял три дня отгулов. Остановиться невозможно. Потогонная система - сами такую завели.
Наташка-Золотошвейка переключается с китайской и турецкой дешевки на модные западноевропейские модели и открывает магазинчик "Золотошвейка". Развоображалась, дерет нос кверху (не сломай шею, подруга!) и называет свой магазинчик исключительно "бутиком". Бутик "Золотошвейка" - ё-моё!
Весь дизайн магазинчика и листовки-буклетки Наташка поручает Славику - толковый малый! Но у него все эти купли-продажи, дизайны-рекламы - временно, на студенчество, как у Ворона "Ландыш" в свое время. А задумки на будущее у Славика совсем иные - политологом Славик будет, в МГУ на философском учится.
***
Разменивают 94-й - в том же темпе.
Ворон даже забывает про свой юбилей - 30 лет. Родители помнят, отмечают дома, с Золотошвейкой. И профессорша с Таткой приезжают поздравить. Профессорша расспрашивает родителей о здоровье, предлагает отцу с его астмой обследоваться в Институте иммунологии, сильное медицинское учреждение, там ее Ольгуше в свое время помогли так, что та про свою аллергию больше не вспоминает. А Татка обнимается и шушукается с Золотошвейкой. Когда они успели подружиться-то?
Затем в "Ландшафте" маленько убавляют темп. Бюрократы встрепенулись, родной совок вспомнили - и давай ставить палки в колеса на этапе бумажного оформления землевладения, строительства и подводки коммуникаций. Надо начинать строить, а эта падаль совковая валандает с бумажками, как в застойные времена, тянут кота за хвост, мздоимцы чертовы! Бабок не напасешься на взятки этим говнюкам! А запросы новой буржуазии растут не по дням, а по часам: подавай им дворцы с наворотами и разве что не в заповедных зонах! Или обеспечь их водой там, где вообще нет водных линз. Или рой артезианский колодец в том месте, на которое они пальцем ткнут, а какие там подземные воды, им по фигу. Хорошо выразилась профессорша: "причудливое сочетание бюрократических останков советского прошлого и укоренившихся новшеств капиталистического настоящего".
Однако справляются со всем этим - "Ландшафту" уже нипочем ни останки, ни новшества, ни беспредельные капризы заказчиков, намывших охренительные бабки. Но цены на услуги приходится взвинтить - все в ажуре, платят без базара. А по части оформления бумаг госучреждение Даниловна и юрист Арон Соломонович работают как часы и без сантиментов - перед ними все бумажные душонки трепещут и пресмыкаются.
Со строителями и архитекторами - полный порядок. Строителей теперь выписывают с обедневшей Украины - те дорожат работой в России. И также нанимают турецких. Турки не воруют - им за воровство султан Сулейман Великолепный руку отрубал - так они это через четыреста лет помнят. А договариваться с архитекторами и архитекторшами - легче легкого. Волк берет на себя архитекторов, а Ворон - архитекторш.
Появляются конкуренты - ровня "Ландшафту" - выросло новое поколение грамотных деляг. Этих "Ландшафт" не давит - с этими честное купеческое сосуществование. Главное - договориться по-умному, разделить владения и не лезть в чужие огороды.
***
Золотошвейкин бизнес растет, крепчает, расширяется - она уже подумывает о сети бутиков. Молодец девчонка! А ведь начинала с абсолютного нуля, причем не по Цельсию, а по Кельвину. Сейчас в команде у Золотошвейки уже не только ПТУшки - там закупают-продают бывшие учительницы, инженерши, научные сотрудницы, и, между прочим, две из них пришли прямиком из профессоршиного института: Надя и Юля.
Золотошвейка в большой дружбе с Таткой, и на этой почве бутик "Золотошвейка" начинает сотрудничество с Таткиным салоном - клиентура у них теперь общая. У Татки баб умывают и причесывают, у Золотошвейки одевают. Молодцы девахи!
Потом девахи подключают и профессоршу с ее презентационными речами - она ж на это мастерица, всю жизнь хвостом вертела и речи толкала. Девахи записывают профессоршины выступления на видеокассеты и компакт-диски и крутят перед посетителями. Теперь профессорша обнуляет ротик и порхает глазками-ресничками с дисплеев и экранов во всю стену. И с телеэкрана тоже - в бабских передачах - профессорша поясняет телезрительницам, что творится у них в организме, как укреплять здоровьичко, совершенствоваться внешне и внутренне, и как жить дальше, чтобы прожить долго и во здравии. Ее передачи - тоска зеленая, но смотрится профессорша на миллион долларов. Только теперь она похожа не на портрет Гончаровой, а на "Незнакомку" Крамского. И шляпы так же носит. Шляпы ей идут. На других бабах шляпы - как на корове седло, а этой к лицу. Аристократка.
Воронова мать без ума от профессорши и ее бабского ученья, и Золотошвейка доставляет им на дом все свежие кассеты. Особенно впечатляет передача, где профессорша расписывает, как укреплять волосы и ногти - и для наглядности демонстрирует свои собственные. А когда-то Ворону доводилось держать в руках эти богатые волосья, а ноготочки-пальчики прижимать к губам... Но не более того.
***
Осенью 94-го Золотошвейка вдруг заявляет Ворону, что расстается с ним. Почему? Ах да, из-за Иришки... Странно, стольких перетерпела, а на Иришке сломалась. А с Иришкой ничего серьезного. Ну, покантовались летом на даче, пока предки были на Мальте - делов-то... Ах да, еще в сентябре было что-то вроде продолжения...
На прощанье Золотошвейка говорит Ворону, что ценит каждый из восьми годков, прожитых вместе. Сколько-сколько? Восемь? Неужто восемь? И впрямь восемь! Ну, насчет прожитых вместе - это она загибает... Оказывается, не загибает: для нее - прожитых вместе. И больше никого у нее не было. Ничего себе! Это что: он держал ее на привязи восемь лет? Получается, что так. Был неправ. Ворон просит прощения. Золотошвейка прощает. Расстаются мирно и по-доброму.
Родители без конца спрашивают: где Наташечка? Мать, когда узнает, что они с Наташечкой разбежались - в слезы. И долго-долго ноет: такая хорошая Наташечка, она так к ней привыкла... Да не рви душу, Ворон и сам к ней привык... Только окончательно он это соображает лишь через год, когда Золотошвейка уже при ком-то и на сносях.
***
Годы 95-й и 96-й пролетают легче предыдущих. Темп в "Ландшафте" тот же, но у них, у коренных "ландшафтовцев", свободного времени уже побольше - работа отлажена, как механизм курантов на Спасской башне.
Хорошо живут, денежно. Кучеряво и кудлато. И все у них есть, что хочется иметь и что можно купить. Все желаемое и желанное им теперь доступно.
Одно у Ворона плохо: родители прибаливают. С отцовой астмой в Институте иммунологии разобрались, посадили отца на гипоаллергенную диету по Адо - приступы удушья прекратились. Но без дыхательных спреев все равно не обходится, хорошо хоть, кашель уже не затяжной и более-менее купируется. С матерью хуже - стенокардия покоя и напряжения, гипертония. А она еще рвется все делать сама по дому, а летом лелеет дачные посадки! О постоянной домработнице и слышать не хочет. А Ворон бы им по-хитрому нанял домработницу-медсестру, чтобы в случае чего медпомощь оказала.
***
Ворон все еще живет с родителями, хотя может отселиться: денег у него - хоть пять квартир покупай. Можно и особняк на Рублевке приобрести - как у Золотошвейки. Она со своим семейством поселилась в славном особнячке на Рублевке. Ворон как-то попросился посмотреть ее особнячок изнутри - на предмет изобразить себе такой же. Золотошвейка не пустила. Ничего себе! Спросил:
- Наташ, ты что: меня боишься?
- Я себя боюсь, Андрюшенька.
- Ты мне не доверяешь?
- Я себе не доверяю.
Вот и поговорили. И с семейством своим не стала знакомить. И телефонов не дала: ни домашнего, ни мобильного, ни пейджера. С ней теперь можно связаться только через секретаршу. А вскоре и секретарша перестает с ним соединять.
Эх, Золотошвеечка... А ведь ты была единственной женщиной, с которой Ворон в принципе мог бы соединить свою жизнь. Невеста Татка не в счет. Татка - это дочь Волка - потому Ворон и прикипел к ней. А для семейной жизни Татка типичное не то - вечная девочка-пацанка, резвушка-поскакушка, веселушка-хохотушка. Она и хахеля себе нашла такого же - белобрысого ремонтника Кешку. Ему палец покажи - хохочет-заливается. Теперь Татка с Кешкой вместе на пару веселятся. Так повеселились, что даже дочку состряпали. Ничего девчоночка получилась - беляночка Валюшка. Ольга с Генкой тоже родили и тоже девочку, Надюшку - эта вышла смугляночка, вылитый Генка.
А вот Золотошвеечка была бы Ворону первосортной женой... С ней и надо было соединять жизнь и рожать беляночек-смугляночек... Задним умом это ясно, как божий день.
А сейчас соединить жизнь с Вороном, причем навеки, рвется Иришка. Ненавеки уже соединялись - ничего девчонка, не стерва. Ведь вокруг мужиков-ландафтовцев все больше стервы-стервятницы вьются, им бы только к деньгам половчее присосаться. Волчара насчет таких упреждает:
- Дальше штанов - не пускать!
Или:
- Попробовали на зуб - и на финишную прямую!
Только вместо зуба Волк чаще другое слово употребляет. Грубо, но стервятницы заслуживают такого обхождения.
А вот Иришка - совсем иная - без корыстных помыслов и верная, надежная. Ворон даже попривык к ней. И родители туда же: ах, Иришечка! Тоже попривыкли. Но надо отвыкать. Сейчас не до иришечек. Большие дела в "Ландшафте" затеваются!
Ворон с Волком решают выплеснуться за пределы Подмосковья. Волк уже съездил на разведку в Калужскую область - очччень интересные перспективы. И денежные. А деньги им всем нужны.
У Волчары его дочуры-Чиполлинки сначала отдельного жилья затребовали, потом на обустройство слупили финансов, потом внучек нарожали, опять же денег подавай, а что у них там с Генкой и Кешкой - не разбери-поймешь: не то сожительство, не то замужество, не то разбегаловка... Можно представить, в какой ужас пришли бы Чиполлиньи бабки от внучкиных фортелей! Да только нет уже бабок, поумирали - сначала профессоршины немецкие умерли, потом Волковы еврейские. А под конец и русский дед помер, Волков отец.
Да... С родней у Волчары сплошная морока да расходы: дочки-внучки в неопределенности, брат-близнец в нестабильности, племянничек в неокреплости, да еще профессорша обожает по заграницам разъезжать, а своими телепередачами не шибко намывает, там больше славы, чем денег, вот и пользует мужний кошелек. Волк в деловых тратах прижимист, а для домашних щедр. Он в натуре семейный, Волчара-то, убежденно семейный. Если Ворон когда-нибудь обзаведется семьей, то будет таким же.
Ворон боится оставить родителей. Он вообще старается не оставлять их надолго без присмотра. Все-таки хорошо, что у него медицинское образование. Не пригодилось по работе, зато по жизни - на каждый день.
Может, все-таки купить особнячок на Рублевке - на них троих - отец, мать и он сам? Вон Юрьевичи уже купили и вселились: три брата и родители.
Ворон везет своих предков к Юрьевичам на Рублевку. Их мама Лина - Сталина Сергеевна - принимает по высшему разряду, потчует семиэтажным обедом. Готовит мама Лина сама и бесподобно вкусно - теперь понятно, почему Юрьевичи в ресторанах привередничают и хают всю жратву. После готовки их мамы Лины любая другая еда кажется на вкус ватой и замазкой. После обеда Сталина Сергеевна подробно показывает Ворону с предками коттедж и окрестности, радуется, что будут соседствовать.
Но Вороновых предков что-то не тянет на Рублевку. Они на Нахимовском проспекте уже много лет, с соседями скорешились. А Рублевка вроде как загород, а дача за городом у них уже есть. К тому же хохлы из "Ландшафта" ее капитально отремонтировали, и нахимовскую квартиру тоже. В общем, жалко покидать насиженное место. И предки напрочь отвергают Рублевку.
Потом предки просят крупного песика. Зачем крупного-то? Чтобы дом сторожил - у них ведь теперь много ценных вещей. Ворон на всякий случай консультируется с врачом из Института иммунологии - можно ли отцу собаку при его астме? Можно: отцовы кожные тесты не выявляют аллергию на собачий эпидермис. Раз так - будет вам крупный песик.
Ворон едет в ландшафтовский собачий питомник - выбирает щенка сенбернара. Славик предлагает назвать щенка Фиделем - в честь Фиделя Кастро - в память о родительской кубинской службе. Родители приходят в телячий восторг: и от щеночка и от имени. Повозившись, потетешкавшись с Фидельчиком, робко заговаривают о внуках. А далее все чаще и чаще намекают Ворону, что песика им мало, им бы внучков, вон у профессорши уже обе дочки родили... Скулят почище Фидельчика: вну-у-уков хотим... Да не до детей сейчас Ворону!
Димка - тоже при родителях. У него родители покрепче здоровьем, но помешаны на Димкиной женитьбе - нудят денно и нощно, что готовы принять любую невестку и внукам будут рады-радешеньки. Чтобы родители отцепились, Димка обещает им назвать своего сына Денисом - в честь отца. Родители довольно кудахчут и на какое-то время отстают.
А обзаводиться женой и детьми Димка не спешит. Ему и неженатому хорошо живется. Вот если бы Анюточка и дети от Анюточки... Сколько лет прошло, скольких девок перебрал, а все не может забыть Анютку! И дурит: выпытывает у Чиполлинок Анюткин немецкий адрес. Те, ясный перец, не дают. С такой стати давать-то? Спрашивает у Волка - тот отшучивается:
- Дима-ВДВ, ты хочешь направить воздушный десант в Западную Германию? Не надо, Дима, высаживать десанты и пускать поезда под откос - война с немцами уже закончилась!
- Глеб Викторыч, ну пожалуйста... Я только одно письмецо напишу Анюточке...
- Ты у нас не Дима-ВДВ, а Демон-искуситель! - и полуулыбкой показывает, что просить бесполезно, не даст он Анюткиного адреса.
Ворон слышал профессоршины рассказы про Анюткино немецкое житие-бытие, фото видел - Анютка с немецким мужем и сынишкой. Но Димке - ни слова: к чему растравлять? А тот немчик, что на фото - убожество по сравнению с Димкой - хлюпик в толстых очках. Профессорша сказывала, что они с Анхен на пару выращивают грибной мицелий, только их доходы растут хуже мицелия, а жизнь в Дюссельдорфе дорогая и арендная плата за квартиру высокая.
Дура ты, Анютка... На кого променяла Димку-ВДВ? На хлюпика-очкарика, для которого квартплата - проблема из проблем? Да Димка тебе в той же Германии не квартиру бы снял - замок бы отгрохал! Вроде того Бенрата, что рекламщик Равиль тиснул на обложке ландшафтовского каталога для понтовой заманки. И с отечеством ты, Анютка, лопухнулась - в России очень даже неплохо жить, если "капуста" имеется. А "капусты" для тебя Димка нарубал бы столько, сколько твоей душеньке угодно. И жила б ты с Димкой в Москве припеваючи, а на свою немецкую историческую родину наведывалась бы в гости - как профессорша.
***
Понесся 97-й... Не успевают оглянуться - полгода долой. Месяцы уже не летят - несутся галопом. А когда-то они тянулись медленно-медленно - Ворон считал дни до конца армии, института...
Ворон с Димкой начинают подумывать о будущем: вот доработают лет до сорока пяти или до полтинника, отойдут от дел - и будут путешествовать по всему миру - как профессорша. Димка хватается за эту идею - он обязательно доберется до Анюточки! Ну и что, что ему не дают ее адреса! Он сам ее разыщет! Эх, Димка, Димка... Какой же ты дурной - Анютка ведь к тому времени уже состарится...
Но уйти в отставку и попутешествовать - это все мечты, а пока работа, работа и работа. На вольную жизнь - да на такую, чтобы жить вольготно, не жаться и ни в чем себе, любимым, не отказывать - Ворону с Димкой надо еще заработать.
Есть, конечно, у них развлечения и сейчас, но так себе - куцые однобокие развлекушки с девочками. Они даже не выбираются за пределы Подмосковья - нет времени. Все ограничивается однообразными торгово-элитными тусовками, загородными ресторанами, Вороновой и Димкиной дачами, да девочками, которые заходятся от анекдотов типа: "Это ферма? Вы разводите баранов? Нет, это фирма, мы забиваем козлов". Ерунда и скукота.
А одна чучундра разворошила у Ворона на даче материны видеокассеты, выудила профессоршину про правильное питание и запускала полночи. Умора: лежит, наворачивает гамбургеры со сникерсами и слушает, как профессорша поет про жиры и калории. Пока глазела на профессоршу, бабскую кумиршу, прожгла матрац сигаретой. Надо будет ей в следующий раз подсунуть профессоршину кассету о вреде курения.
Иногда Ворон проводит досуг побогаче - выползает с Иришкой в театр или на вернисаж - Иришка всегда знает, где что поинтереснее. Иришка у Ворона - для светских вылазок.
Как-то раз одна юная (но изрядно трепаная) фотомоделька стала зазывать Ворона на офигенный попсовый концерт. Его это развеселило. Офигенные попсовые концерты и обалденные дискотеки остались у Ворона в далеком прошлом. Пытался объяснить это фотомодельке - та не поняла и обиделась. Дал ей денег на концерт и предложил сходить с подружкой - засияла как медный пятак и отвалила.
***
Жаворонок Иришка... Это Ворон так ее назвал. Профессорша рассказала, какую они в Германии удумали игру - давать всем птичьи имена. В "Ландшафте" подхватили. Так вот Иришка - Жаворонок. А остальные девки, что к нему цепляются - канарейки, перепелки и куропатки. Волчара так определил любовное тяготение подобных пташек к ландшафтовцам:
- Неукротимая и неистребимая гормонально-финансовая привязанность!
Да еще поигрался словечками в адрес стервятниц:
- Птички на ветвях ваших развесистых душ и доходов! Эти душевные птички укомплектовывают ваши доходы своими расходами! Но сами-то птички - типовой расходняк! Так что не развешивайте уши, мужички, не поддавайтесь на птичьи трели и не клюйте их развесистую клюкву!
Волчара зубаст и языкаст. Сказанет - как бритвой! И ведь всегда оказывается прав!
***
Одна пташка была у Ворона всерьез - соловей - ресторанная певица, только что из музучилища, хорошенькая как картинка и из благородных. Плакалась, что теряет свой талант из-за отсутствия средств на обучение вокалу. Ворон подкинул ей средств на вокал. Так оказалось, что она уже выкачала вокальные средства с двух прорабов и со среднего Юрьевича. Пыталась подкатиться к Волчаре, но тот ее мигом направил:
- Ступай отсюда, соловей-разбойник, у меня внучки растут, а ты им дурной пример подаешь!
Потом певица заявила, что из-за Ворона потеряла три певческих вечера и потребовала компенсацию. Ворон раскошелился - на, подавись, соловьиха кабацкая!
После певицы всерьез была пиарщица - специалист по связям с общественностью - до жути похожая на Ирину Хакамаду, по всем параметрам на уровне, по всем показателям бизнесвумен, и говорить с ней занятно, не то, что с фотомодельками, у которых из приличных слов только междометия. А потом пиарщица ультимативно объявила Ворону: если он намерен продолжить с ней дружбу, то должен снять ей квартиру и желательно в пределах Садового кольца. Черный пиар, да и только!
А Иришка-Жаворонок никогда ничего у Ворона не требует. Он, конечно, не скупится с ней, но сама она не просит и не намекает. Наверное, Даниловна настрополила обходиться без требований, просьб и намеков - ее почерк. Верняк, что Даниловна - больше некому.
***
К птичьей игре подключается главбухша Катерина - с уксусной физиономией:
- Моей сестрице лучше Ворон в небе, чем синица в руке!
Это она на Равиля намекает. Равиль под Иришку клинья подбивает. Ишь ты, синичник-разлучник, храбрец-удалец!
Однажды за обедом Равиль очень уж настойчиво подлаживается к Иришке, зовет знакомиться со своей мамашей. Но Иришка ему:
- Нет-нет, Равильчик, после тебя Андрюша меня замуж не возьмет!
Мужики-ландшафтовцы гогочут, как стадо гусей:
- Ворон тебя и так не возьмет!
- Ты что: до пенсии собралась его ждать?
- Будешь бегать за ним до старости?
- Красиво бегаешь, Иришка! Как леди Каролина Лэм за лордом Байроном!
- Иришка! А может, тебе лучше в монастырь? Не получилось стать Вороновой невестой - будешь Христовой!
Иришка глотает слезы, но держит хвост морковкой:
- Не ваше дело, рябчики общипанные!
Меткий выстрел! В яблочко! Ведь канарейки, перепелки и куропатки уже основательно пощипали ландшафтовских рябчиков. Мужики замолкают. Волчара задумчиво потирает подбородок:
- Дааа... Редкая девушка наша Ирина... Такая достойна специального антропологического исследования... - потом вонзает глаза в Ворона: - А ты, брат, все думаешь? Ну думай, думай...
Интересно: Волчара совершенно не агитировал Ворона в отношении собственной дочки, а за дочку Даниловны - горой. И не зудит нравоучительными речами, а вот так агитирует - одним взглядом и парой слов. Этого Ворону достаточно для понимания Волка - ведь они уже двенадцать лет вместе - целую жизнь.
***
Все лето 97-го ландшафтовцы работают, как оглашенные. Как зэки на строительстве Беломорканала. Заказы прут - грех терять. Ничего, зимой передохнут - зимой в "Ландшафте" работы всегда меньше. И надо, наконец, прекратить квасню на дачах с девочками - надоело квасить, скучно, да и девочки все на одно лицо, не говоря уже о других местах.
Этой зимой Ворон с Димкой смотаются в Таиланд. А то идиотство - родителей каждый год отправляют за границу, а сами ни разу не были: весной, летом, осенью строительный сезон, нет никакой возможности, а зимой нет желания, да и особой возможности тоже - зимние стройки у них ведь тоже идут.
Слетают в Таиланд вдвоем - безо всяких девочек. Понадобятся девочки - местных кликнут, этого добра везде хватает. Вот только сдадут под ключ начатые коттеджи... Это будет где-нибудь в начале декабря. Они слетают в Таиланд до Нового года, а к Новому году вернутся, потому что на Новый год в "Ландшафте" всегда усиливают охрану: звереет и лютует русский народ в новогодние праздники и топает крушить почем зря все подряд - в том числе и буржуйские коттеджи - ландшафтовскую работу.
***
Октябрь - заморозки - скользко - резина на лендровере летняя - ДТП - травма, несовместимая с жизнью - реанимация - безнадежен...
Димка-ВДВ безнадежно несовместим с жизнью. В сознание не приходит - но и не умирает.
Надо отключать аппаратуру - нечего тянуть - бессмысленно - Димкины родители молчат - Ворон сам решает - договаривается с персоналом - пусть на Вороне будет грех.
***
Похороны. Ворон как бы раздваивается. Одна половина деловая - распоряжается и организует. Вторая - где-то с Димкой.
Подходят, соболезнуют, утешают - и Димкиных родителей и Ворона - поровну. Все же знают, кем и чем был для Ворона Димка-ВДВ. А кто именно подходит и что говорит - Ворон не разбирает - одна большая людская масса и один монотонный общий голос.
Рядом с Вороном - Волк и Иришка. А профессорша - с Димкиными родителями. И Даниловна там же. И Сталина Сергеевна, которая мама Лина.
Счастливая Сталина Сергеевна - у нее трое сыновей - и все живы.
Счастливая Даниловна - у нее две дочки, внук и внучка.
Счастливая профессорша - две дочки и две внучки.
А у Димкиных родителей теперь ни одного. У них только кот Прапорщик. Димка подобрал этого кота на дороге - там, где они строили.
***
Строили-строили - и наконец построили... Построили могильную ограду и знатный памятник Дмитрию Денисовичу.
***
Вороновых родителей не было на похоронах. Мать как услышала про Димкину гибель - гипертонический криз, постельный режим. А отец боялся оставить ее одну.
Мать выздоравливает и навещает Димкиных родителей - отдельно ото всех. Скорбит вместе с Димкиной матерью. Возвращается домой - и умещает все свои мысли в одну строчку:
- Ты, Андрейка, тоже один у нас...
Да, один, и после него родителям останется лишь пес Фидель.
Отрывок из романа Ольги Зайкиной "Житейские кружева".
Вы можете
приобрести 6-ти томный роман Ольги Зайкиной "Житейские кружева" по
отдельным книгам
здесь
>>
Или полный комплект из 6 томов
со скидкой и автографом автора
здесь
>> |
|
ССЫЛКИ
ПО ТЕМЕ: |
 Что
вплетено в "житейские кружева"
Тайные
признания Ольги Зайкиной
|
|
|
|
|
|
