|
|
|
ПОТЕРЯННАЯ ГАЛОША
или
ПРОГУЛКА В ВЕСЕННЮЮ СУББОТУ
повествование Клары 1955 г.
|
Девятый класс. Вторая половина марта. Ворвавшееся в класс солнце слепит и отчаянно отвлекает девятиклассниц от учебы. Мозги у всех явно поплыли под действием солнца и весенних свежих запахов, доносящихся из соседнего скверика через открытые фрамуги. Меньше всего хочется думать о тригонометрии. Математичка без конца вопрошает:
- Вы хоть слушаете, что я говорю? Что у вас на уме? Забыли, что у вас до каникул еще одна контрольная будет?
Но то глас вопиющего в пустыне. К тому же идет последний субботний урок. Хотя суббота и укороченный рабочий день, но весной она кажется такой непомерно длинной...
Оля переправляет мне записку странного содержания:
"Кларунчик! Ты сегодня должна пойти со мной на свидание в 16:00 с Сашей. Он придет с другом. Они будут ждать нас у красного нового дома, что рядом с угловой булочной. Ведь завтра воскресенье, заниматься не надо!"
Пока записка плывет с Олиной первой парты на мою последнюю, ее успевают перепачкать чернилами и надорвать уголок, в результате чего "Кларунчик" усечен до "рунчика", а "Кла" жалко трепыхается на тоненькой бумажной перемычке.
Подвергаю записку тщательному анализу. Свидание Оли с Сашей из соседней школы - это понятно. Зачем Саше понадобилось тащить на свидание друга - непонятно: Саша красивый уверенный мальчик и робостью не страдает. Может, Оле так удобнее? Насчет занятий Оля совершенно не права. Правда, сегодня у нас всего четыре урока, а завтра выходной, но у меня эти два дня уже расписаны. Да и не могу я пойти с Олей в 16:00 - в это время я намереваюсь зайти к Ирине Петровне, вернуть ей "Зоологию беспозвоночных" и взять у нее книгу про планктон и бентос.
Оля, увидев, что я читаю ее записку с недовольным лицом, делает мне отчаянные знаки руками. Математичка смотрит на нее с укоризной, но не стыдит - все-таки Оля учится неплохо и в не-весеннее время ведет себя тихо. К тому же другие девочки тоже маются от избытка переполняющих их весенних чувств, что выражается в перешептывании, разглядывании себя в маленькие зеркальца и рисовании на промокашках. Математичка морщится от девичьего шушуканья и хихиканья, но стоически продолжает объяснять теоремы.
Наконец-то звенит спасительный звонок, и Оля опрометью бросается ко мне.
- Кларунчик! Ты ведь меня не бросишь? Это такое ответственное свидание! Сашка мне назначил его сегодня утром, до уроков: пришел к нашей школе и дождался меня. Он из-за меня чуть было не опоздал к себе на первый урок! - Оля явно гордится смелостью своего кавалера.
- Так у тебя же в апреле День рождения, вот и пригласи Сашу на него. Тем более что дата уж точно ответственная - 16 лет! Совместишь ответственную дату с ответственным свиданием!
- Кларунчик! Ну, так это когда еще будет-то! Почти через месяц! До этого 16-летия еще жить и жить! Я не могу так долго ждать! Тебе этого не понять - ты не любила!
- Олечка, я все понимаю, но у меня на сегодня уже есть планы. Мне вот надо Ирине Петровне книгу вернуть. Я с ней на полчетвертого договорилась.
- Кларунчик, так мы у Ирины Петровны и встретимся в полчетвертого. Мне к ней тоже надо зайти. А потом мы с тобой пойдем на свидание. Ну, пожалуйста... Ну, Кларууунчик...
***
Ирина Петровна доводилась Оле мачехой. Хоть она и отбила мужа у тети Нины, Олиной мамы, но на классическую коварную разлучницу мало походила: крупная, пышнотелая, добродушная и заметно тяготившаяся чувством вины за разбитую семью. А истинные коварные разлучницы всегда представлялись мне маленькими, тощенькими, злобненькими и уж конечно без чувства вины.
Ирина Петровна преподавала биологию, но не в нашей школе. Когда-то она учила нас и занималась нашим классным руководством, но потом перешла в другую школу: насколько я поняла, это было связано с их запутанной семейной ситуацией и произошло по настоянию тети Нины. Тем не менее, я продолжала общаться с Ириной Петровной, а позже, когда Оля ее "признала" (вернее, смирилась с папиным уходом), наше общение окрепло.
Именно благодаря Ирине Петровне мы с Олей увлеклись биологией. Дома у Ирины Петровны имелась неплохая биологическая библиотечка, из которой она разрешала брать книги домой: по одной штуке и со своевременным возвратом. А самое интересное было, прочитав книгу по биологии, еще и обсудить прочитанное с Ириной Петровной. Свободным временем она не очень-то располагала, особенно после рождения сына Петьки, но для нас с Олей у нее всегда находились "минутки на разговорчики".
И когда я, несмотря на Олины уговоры, наотрез отказалась идти на коллективное свидание и не поддавалась на протяжное "Ну, Кларууунчик...", Оля нашла, чем меня подкупить: пообещала выпросить у Ирины Петровны в дополнение к "Планктону и бентосу" шикарный иллюстрированный альбом "Тайны морского дна". Этот роскошный альбом Ирина Петровна никогда не давала на вынос - можно было рассматривать только у нее дома. А мне хотелось детально изучить картинки и внимательно прочитать все пояснения.
Перед "Тайнами морского дна" я не устояла и согласилась пойти с Олей на свидание у красного дома и угловой булочной.
***
Придя домой из школы, я пообедала, помогла бабушке Эльфриде помыть посуду и выслушала ее длинное нудное наставление, как правильно готовить "айсбайн" - вареные свиные ножки с квашеной капустой. У моей гроссмуттер любимыми темами для бесед были кулинарные рецепты и способы хранения продуктов. Она могла расписывать процесс приготовления еды часами, пока моя серьезная муттер, ненавидевшая кухню и готовку всеми фибрами своей деловой души, не прикрикивала на нее: "Мама, хватит! Есть более содержательные темы!"
Когда я пришла к Ирине Петровне, Оля была уже там, а на столе меня ждал вожделенный альбом (падчерице Ирина Петровна не могла отказать), который я тут же жадно схватила и начала заворачивать в газету вкупе с тоненькой брошюркой "Планктон и бентос".
Двухлетний толстощекий увалень Петька сидел на диване и старательно малевал карандашами по бумаге, будучи в полной уверенности, что рисует картину. Оля крутилась перед трюмо, выворачивая голову, чтобы увидеть, как у нее лежат волосы на затылке. Ирина Петровна складывала выглаженное белье стопочками, приминая их полными белыми руками, и беспокойно поглядывала на часы. Вид у нее был растерянно-испуганный. Я спросила:
- Что случилось, Ирина Петровна?
- Да вот незадача: мне надо идти в поликлинику на процедуры, Евдокия Савельевна обещала посидеть с Петькой, и что-то нет ее... А тащить Петьку с собой в поликлинику не хочется...
Старушка Евдокия Савельевна была их соседкой по квартире и в случае необходимости сидела с Петькой, даже с удовольствием бралась за это: Петька был спокойным некапризным ребенком, особых хлопот не доставлял и, в отличие от других малышей, ел все, что дают, причем с завидным аппетитом.
- Так мы можем взять Петьку с собой погулять!
- Сможете? Это было бы неплохо - солнце-то какое!
- Ладно, возьмем... - без энтузиазма откликнулась Оля, не отводя глаз от зеркала, и скомандовала: - Петруччо! Одевайся!
Ирина Петровна тут же ушла, на ходу надевая пальто и набрасывая платок, а Петька покорно сполз с дивана, потопал к своей маленькой полочке у двери, взял рейтузы и, пыхтя и сопя от напряжения, начал натягивать их на толстенькие ножки.
Петька одевался уже самостоятельно: то ли в яслях научили, то ли сам освоил. Делал он все более-менее правильно, но убийственно медленно. Поэтому вскоре Оля начала его торопить. Петька выразительно посмотрел на сестру, и на его круглой физиономии нарисовалось недоумение: по его мнению, процесс одевания протекал с нормальной скоростью. Оля возмутилась Петькиным вопиющим равнодушием к ее просьбе и полным непониманием обстановки:
- Петруччо, ну можно поскорее? На свидание опаздываем!
Петька не счел нужным ускориться, Оля не выдержала и бросилась одевать его сама. Петьке это не понравилось, и он стал оказывать яростное сопротивление, пихаясь и толкаясь. Он не понимал, почему посягнули на его самостоятельность. Когда сопротивление было сломлено, Оля бесцеремонно вставила братца в валенки и нацепила на них галоши. Петька обиженно замычал и наотрез отказался вдевать руки в рукава пальто. Оля оставила Петьку в покое, но высказала все, что о нем думает:
- Ты, Петр, глупый и вредный! А временами просто невыносимый! Ты ведь абсолютно дефективный ребенок, даже не умеешь разговаривать! Все нормальные дети на третьем году жизни не мычат, а объясняются словами! Ты и в школе не сможешь учиться, и вообще ничего путного из тебя не выйдет!
Я заступилась за Петьку:
- Ну что ты на него кричишь? Это ведь у нас назначено свидание, а не у него. А ему торопиться некуда.
Петька неспешно закончил процесс одевания, завязал шарф (правда, криво), вышел из комнаты и поковылял к входной двери. На улице тугодум Петька наконец-то сообразил, что мы опаздываем, и милостиво разрешил мне взять его на руки.
***
К месту свидания мы прибыли запыхавшиеся и все равно с опозданием - минут на десять или пятнадцать (часов ни у кого из нас не было). Олин ухажер Саша подскочил ко мне, взял у меня с рук увесистого Петьку (он знал, что у Оли есть сводный братик), и хотел нести его дальше, но Оля строго сказала, что Петька давно уже ходит ножками. В подтверждение ее слов спущенный на землю Петька покосолапил к сугробу.
Тут только я заметила, что поодаль стоит невысокий парнишка и пристально смотрит на меня. Оля шепнула мне, что это и есть Сашин приятель, дружелюбно улыбнулась парнишке, толкнула Сашу в бок, и тот представил:
- Знакомься, Клара, это Антон. Антон, подойди к нам поближе! Мы не кусаемся! Антон учится со мной в одном классе, в феврале к нам перешел. Они недавно переехали в этот дом, - и Саша ткнул пальцем в новый дом из красного кирпича, только что построенный и активно заселяемый.
Антон подтвердил Сашину информацию кивком и кратким "да". Оля еще раз дружелюбно улыбнулась Антону, после чего тот подошел к нам и встал рядом со мной. Ну и пигмей! Ростом мне по плечо! Вот удружили-то ребята! Уж не мог Сашка привести кого-нибудь повыше?!
- А что мы будем делать? - с любопытством спросила Оля, кокетливо склонив голову к плечу.
- Думаю, что нам надо сесть вон на ту скамейку и составить план... ммм... культурного времяпрепровождения, - Саша помог забраться на скамейку Петьке, вежливо дождался, когда усядутся дамы, и только после этого сел сам. Антону места не хватило, и он остался стоять.
- Антон, мы сейчас уплотнимся! Садись! - Оля придвинулась вплотную к Саше и опять кокетливо склонила голову к плечу, но уже не к своему, а к Сашиному.
Наступило молчание. Саша не знал, какое совместное времяпрепровождение можно предложить такому смешанному коллективу. Оля принципиально не хотела выступать инициатором - все-таки она скромная девушка. У Антона конкретных предложений не имелось. Я вообще не знала, что делают в таких случаях. А Петька не умел говорить.
Саша не спешил разрабатывать генеральный план культурного времяпрепровождения. Похоже, что им с Олей и так было хорошо - просто сидеть на скамейке и глядеть на тающий снег, жмурясь от весеннего солнца. Я была третьей лишней, Антон четвертым, а Петька пятым. Трогательная влюбленная парочка и трое лишних.
Затянувшееся молчание нарушил Петька. Он удрученно посмотрел на свои ноги, вздохнул и горестно забурмулил. Хотя слов Петька не произносил, его интонации были достаточно выразительны.
- Вечно тебе надо свои три копейки вставить... - недовольно протянула Оля, но, глянув на Петькины ноги, осеклась: - А галоша-то где?
То ли Оля недостаточно плотно надела галошу на валенок, то ли Петька скинул ее по дороге, когда я его тащила, но так или иначе, левая галоша отсутствовала. Вряд ли Петька сбросил ее из вредности - несмотря на Олины попреки, он был невредным малым.
- Галошу надо найти! - глубокомысленно изрек Саша, хотя и так было ясно, что нужно искать галошу. - Думайте, где вы могли ее потерять.
- Только по дороге через сквер. Видимо, галоша свалилась с Петьки, когда я его несла на руках. Из подъезда мы точно вышли в двух галошах, - восстановила я ход событий.
- Наверное, галоша свалилась, когда мы прибавили ходу, или когда я хотела тебя подменить, чтобы нести Петьку, - добавила Оля.
- Хвалю вас, девушки, за дедуктивное мышление! - зааплодировал Саша. - Теперь, по крайней мере, мы можем очертить зону поиска галоши. Вряд ли ее кто-то взял: ну кому нужна непарная левая галоша?
- Только такому же болвану, как наш Петечка, который уже потерял левую галошу, и у него осталась одна правая, - язвительно заметила Оля.
Тут вмешался молчаливый Антон. Он нагнулся, потрогал подошву Петькиного валенка и сообщил:
- Валенок промок - следовательно, галошу вы потеряли сразу же, как вышли из дома. Предлагаю вот что: Саша и Оля идут искать галошу, а Клара с Петей зайдут ко мне домой - вон мой подъезд! - и мы высушим валенок. А когда Саша и Оля найдут галошу, то придут к нам. Саша знает номер моей квартиры. Так что встретимся у меня дома.
План понравился своей простотой и логичностью, был единодушно одобрен и принят к исполнению. Оля с Сашей незамедлительно оправились на поиски галоши. Антон подхватил Петьку, и мы вошли в подъезд. Доехали на лифте до нужного этажа, Антон нажал кнопку дверного звонка и на вопрос "Кто там?" ответил: "Мам, это я". Дверь распахнулась, и на пороге появилась красивая женщина.
- Это мои друзья: Клара и Петя, - представил Антон.
Женщина окинула нашу троицу изумленным взором: странноватых друзей выбрал ее сын - девица на голову выше и малолетний пацан в одной галоше. Не очень-то подходят Антону по росту и по возрасту. Но женщина быстро справилась с изумлением, приветливо улыбнулась и пригласила:
- Здравствуйте, ребята, проходите. Меня зовут Алина Леонтьевна. Антон, помоги гостям раздеться.
Деловой Антон в первую очередь быстро стащил с Петьки валенки (тот не успел и опомниться) и поставил сушить на батарею. Мне выдали домашние тапочки, а Петьке теплые носочки, так как тапок его размера в доме не имелось.
- Проходите в гостиную, устраивайтесь поудобнее, сейчас я приготовлю чай, - голос Алины Леонтьевны звучал мягко и приятно.
Я осмотрелась. Квартира подавляла своей роскошью. Наверное, так себя чувствовал гоголевский кузнец Вакула, попавши в царский дворец. Вообще-то ничего роскошного и особо выдающегося не было: обычная двухкомнатная квартира, просто аккуратная, уютная и со вкусом оформленная. Но мы с Петькой, обитатели коммуналок, были ошарашены отдельностью, сверкающей чистотой, убранством и наличием гостиной.
Мама Антона тоже впечатляла своей непохожестью на других мам: красивая, ухоженная, волосы уложены в прическу, губы подкрашены, одета не в халат и тапочки, как все обычно ходят дома, а в серо-голубое платье, в тон платью голубой фартучек с нарядными оборками и мягкие домашние туфли на маленьком каблучке. Все знакомые мамы (Олина, Петькина, моя) не были неряхами и распустехами, но ТАК дома в будни не одевались. И имя у Антоновой мамы удивительно мелодичное - А-ли-на Ле-онтьевна.
Алина Леонтьевна посадила Петьку на стул и дала ему журнал с цветными картинками. Журнал был с какими-то станками и механизмами, но Петька с удовольствием начал его разглядывать: сосредоточенно и обстоятельно. Он вообще все делал сосредоточенно и обстоятельно. Улыбнувшись и произнеся "будьте как дома", Алина Леонтьевна вышла из гостиной. Я заприметила на полке с книгами "Справочник лекарственных растений" и попросила у Антона разрешения полистать его.
- Да, конечно, посмотри. Я знаю: ты увлекаешься биологией, - Антон достал справочник с полки и протянул мне.
- Ты тоже увлекаешься биологией? - спросила я.
- Нет, у меня любимый предмет физика. Но к физике ты равнодушна, мне это известно. Хотя учишься "на отлично" по всем предметам. Ты любишь биологию и берешь читать книги у Олиной мачехи.
- Антон, откуда ты так много про меня знаешь? Мы же с тобой не были знакомы!
- Я тебя часто вижу: ты со своей подругой Олей обычно идешь из школы через сквер, а хлеб покупаешь в угловой булочной. А про твои любимые предметы я узнал у Оли и Саши. И сегодня они пригласили тебя по моей просьбе. Сам я не решился подойти к тебе, вот и попросил Сашу с Олей помочь. Ты не сердишься?
За что сердиться-то? Не на улице же знакомиться - это неприлично. Антон все сделал правильно, и его откровенность вполне уместна. Однако я не знала, чем ответить на его признание, кроме лаконичного "нет, не сержусь", и как поддержать беседу. Да и вообще мне больше всего на свете хотелось уткнуться в "Справочник лекарственных растений", но это было бы верхом неприличия.
К счастью, Алина Леонтьевна принесла поднос с чашками, наполненными горячим чаем, и вазочкой с домашним печеньем. Петьке налили чай в блюдце, остудили, и он деловито принялся его прихлебывать, заедая печеньем. Устроив Петьку и выпив по глотку чая, мы с Антоном опять оказались в растерянности: о чем говорить-то? Про любовь к физике и биологии мы уже сказали...
Алина Леонтьевна, видя затруднения сына, присела с нами и сама начала беседу, причем такую непринужденную и естественную, что сразу же сняла зависшее в воздухе напряжение. Расспрашивала меня о школе, о подругах, о нашем районе. Сказала, что район ей очень нравится, жаль, что они здесь долго не задержатся.
- Почему? - удивилась я.
- Мы получили двухкомнатную квартиру в этом доме, но нам предстоит квартирный обмен: будем съезжаться с моей бабушкой, прабабушкой Антона, она одинокая и совсем старенькая. Мы поменяем нашу двухкомнатную квартиру и бабушкину комнату на трехкомнатную. К сожалению, невозможно получить хорошее большое жилье сразу на всех. Так что будем строить хоромы поэтапно.
Ох уж эти идиотические советские жилищные законы! Я была уже взрослой девочкой и достаточно осведомленной в житейских и бытовых вопросах. Я знала, что если бы они попросили квартиру сразу на всех, то непременно проиграли бы в размере получаемого жилья, да еще затянулась бы бумажная волокита доказательства родства с бабушкой, и этот великолепный красный дом успели бы заселить без них.
- Алина Леонтьевна, коль вы здесь временно, то зачем навели такой уют и красоту? Все равно ведь скоро уедете!
- Кларочка! Уют и красоту женщина должна создавать в любом жилище, даже временном. Нельзя жить на чемоданах, как на вокзале. Даже купе в поезде надо обживать.
- И вам не жалко все это, - я обвела глазами комнату, - расставлять, раскладывать, а потом упаковывать обратно?
- Нет, Кларочка, мне никогда не жалко времени, потраченного на обустройство семейного очага. Мне вообще нравится заниматься домом и наводить красоту, а мой муж и сын привыкли жить в уюте и комфорте.
Потрясающая женщина Алина Леонтьевна! Дом, очаг, обустроенный быт... Конечно, все это красиво и приятно, но неужели этим надо так много заниматься? Неужели это самое важное для женщины?
Раздался звонок: пришли Оля с Сашей, победно размахивая найденной галошей. Их тоже напоили чаем с печеньем, а потом мы все скопом отдирали от стула и подноса с чаем разомлевшего Петьку, не желавшего уходить. Обычно Петька слушался, но ЭТОТ дом он решительно не желал покидать: видимо, тепло, уют и мягкий добрый голос Алины Леонтьевны действовали на него магически. Только самой Алине Леонтьевне и удалось с ним справиться: ревностно относящийся к самостоятельному одеванию-раздеванию Петька безропотно позволил ей себя одеть и обуть в просушенные валенки с плотно натянутыми галошами.
Домой Петьку отводили (вернее, относили) вчетвером. Ирина Петровна давно вернулась из поликлиники и уже начала волноваться. Я взяла со стола свой сверток с "Тайнами морского дна" и "Планктоном и бентосом". Потом Саша проводил домой Олю, а Антон меня. У дверей моего дома он не знал, что сказать на прощанье, поэтому только пожал мою руку, а я поблагодарила за гостеприимство и похвалила его маму.
Весь следующий день я упивалась полученными от Ирины Петровны книгами, читая поочередно то "Тайны", то "Планктон".
***
Знакомство с Антоном продолжения не имело: Антон не появлялся, и коллективных свиданий Саша с Олей больше не устраивали. На Олином Дне рождения не было ни Саши, ни Антона. Про Сашу Оля мне сообщила, что у нее с ним все кончено, потому как она в нем разочаровалась, а про Антона она вообще ничего не знала. Удивительно, но ни на улице, ни в булочной, ни в местном задрипанном кинотеатришке Антон мне ни разу не повстречался. Несколько раз я видела в магазинах его лучезарную маму и она мне улыбалась своей милой доброй улыбкой, но сам Антон не попадался на глаза. А может, я его попросту не замечала?
В июне, после окончания учебного года, в нашу комнату ввалился соседский Пашка, имевший дурную привычку входить без стука, шмякнул на стол пакет, перевязанный ленточкой, и жизнерадостно проржал:
- Кларка, тут к тебе шибздик приходил вот такого росточка, - Пашка небрежно показал где-то на уровне своих коленок, - а вас никого дома не было. Так он попросил передать тебе вот это. Сказал, что подарок к десятому классу.
Я развернула сверток. В нем был "Справочник лекарственных растений" и записка:
"Дорогая Клара! Мама нашла подходящий вариант обмена, и мы переезжаем на другую квартиру. Дарю тебе "Справочник лекарственных растений" - родители разрешили. Я бы дал тебе наш новый адрес, но ведь ты же не собираешься со мной встречаться. Желаю тебе всего самого наилучшего. Пусть у тебя в жизни будет все, как ты захочешь. Антон".
Я нежно погладила справочник. Ну, какой умница этот Антон, что подарил справочник и не оставил адреса! Оставь он адрес - я бы долго ломала голову, что с этим адресом делать.
Клара Гельцер
глава из романа О. Зайкиной "Житейские кружева"
Вы можете приобрести 6-ти
томный роман Ольги Зайкиной "Житейские кружева" по отдельным
книгам
здесь
>>
Или полный
комплект из 6 томов со скидкой и автографом автора
здесь
>> |
|
ССЫЛКИ
ПО ТЕМЕ: |
|
Что
вплетено в "житейские кружева"
Тайные признания
Ольги Зайкиной
|
|
|
|
|
|
