|
|
|
ХРОНИКА ЖЕНИХА
рассказ Глеба Лукьянова о 1966-1968 годах
|
Клару я заметил сразу - как только она появилась в институте, где я проходил стажировку после Тимирязевки - в феврале 1966 года.
Такая красивая... Глаз не оторвать! Да еще с настоящей косой, которая то закручена "баранкой" на голове, то спущена на спине, а при быстрой ходьбе как мятник: туда-сюда. Здорово! Не то, чтобы я влюбился - просто обратил на нее внимание. Почему-то решил, что она дипломница. Даже хотел похвастаться перед ней своим рабочим опытом. Но оказалось, что Клара уже успела защитить кандидатскую диссертацию, и, в отличие от меня, стажера-исследователя, она мнс со степенью. Вот это да!
Как председатель институтского комитета ВЛКСМ, я имел доступ к личным делам комсомольцев в отделе кадров. Кларины документы я изучил подробно. Ничего себе! Закончила биофак МГУ, потом филфак МГУ, потом училась в аспирантуре МГУ и диссертацию защитила досрочно, за полгода до окончания аспирантуры. Вот это да!
Семейное положение: не замужем. А когда ж она могла выйти замуж, если, не переставая, училась? Очень хорошо, что не замужем. Просто здорово! Плохо только, что она старше меня на два года, даже на два года и три месяца. И уж совсем фигово, что она кандидат наук, а я всего лишь стажер. Но это поправимо. Я же не всю жизнь буду ходить в стажерах! Хотя такой шикарной хронологии, как у Клары, у меня уже не получится. Клара - вот это да!
***
Законтачить с Кларой не получались. Виделись только в раздевалке и в коридорах. Выслеживал ее в столовке, но она там не обедала. Хотя столовка в институте отличная - ее прозвали "как дома у мамы". Только не у нашей с Левкой мамы - наша мама Сима сроду так вкусно не готовила. Когда Клара зашла ко мне за абонементом в бассейн (я их распределял среди комсомольцев), я поинтересовался: почему она не ходит в столовую? Не обедать - вредно для желудка! Клара ответила, что жалко времени на стояние в очереди, поэтому она берет из дома бутерброды и пирожки, и они с лаборанткой Люсей пьют чай. Ура! Само по себе появилось продолжение беседы - спросил: откуда пирожки? сама печет? Оказалось, что не сама, а бабушка Эльфрида. Я бесцеремонно напросился на вкусные пирожки бабушки Эльфриды, но, к моему величайшему разочарованию, на чай с пирожками Клара пригласила меня не домой, а в лабораторию.
Чай получился унылым: Клара без конца отбегала к хроматографической колонке, а лаборантка Люська трещала без умолку, рассказывая, как сейчас учится в вечернем техникуме, а потом будет поступать в вечерний институт. Можно подумать, мне интересны Люськины планы на жизнь! Потом ввалился козел из соседней лаборатории и сожрал все пирожки бабушки Эльфриды - без спроса, заявив, что Люське пирожки ни к чему, она и так толстая, а Кларе бабушка новых напечет. Меня козел вообще не принял во внимание: он меня демонстративно не замечал. Слопав все пирожки, козел не ушел, а плюхнулся на центрифугу и начал расписывать свои шахматные достижения. Тряс своей противной козлиной бородой и отвлекал Клару от работы. В голове у меня зрел план мести. Вспомнился вещий Олег, жестоко отмстивший неразумным хазарам. Пропесочить бы этого козла-шахматиста на собрании за нарушение трудовой дисциплины! Но отмстить козлу по комсомольской линии я не мог, потому что тот уже выбыл из комсомольского возраста.
***
Я постоянно встречался с Кларой на институтских семинарах, в библиотеке, на коммунистических субботниках, на комсомольских мероприятиях, в бассейне (Клара плавала не хуже меня), но познакомиться поближе все не удавалось. Тогда я придумал замечательный предлог. У Клары в анкете и автобиографии числились две зарубежные поездки - в Болгарию (молодежный лагерь) и в Чехословакию (по приглашению какой-то Каролины). Вот и попрошу ее рассказать про загранпоездки на комсомольском собрании.
Я отправился в лабораторию, где работала Клара, внутренне гордясь придуманным "ходом конем". Но "ход конем" не состоялся: Клара наотрез отказалась докладывать на собрании, сказала, вряд ли комсомольцам будут интересны ее впечатления. Но я не сдавался и попросил ее принести мне открытки и фотографии: не на предмет показа комсомольцам, а лично мне - просто посмотреть, я ведь ни разу не был за границей. Клара принесла. Из Чехословакии были альбом, открытки и фотографии, а из Болгарии - только фотографии, причем исключительно Кларины: либо Клара с какими-то девочками либо одна. Все ясно: какой-нибудь влюбленный урод-фотолюбитель охотился за ней с фотоаппаратом и щелкал затвором без остановки. Я поинтересовался: кто же такой искусный фотомастер? Получил ответ: фотографировала Марта из ГДР, фоторепортер Берлинской газеты. Я тут же возлюбил и Марту, и ГДР, и Берлинскую газету. А фотографии действительно классные. Особенно те, где Клара одна. Я потихоньку спер одну фотку. Ту, где Клара крупным планом, во весь рост и в купальнике. Болгарских фотографий было много, и Клара не заметила пропажу.
***
Клара упорно не поддавалась. В том смысле, что не было никакой возможности сойтись с ней поближе. По сути дела, я имел возможность общаться с ней либо на бегу, либо на комсомольских собраниях.
Пригласил Клару на празднование 8 марта в нашу лабораторию, но она сказала, что они празднуют в своей лаборатории, и будет неудобно не участвовать.
Приглашал Клару в кино, но всегда оказывалось, что она либо этот фильм видела, либо он того не стоит. А серии про Фантомаса и вовсе презирала. А мне Фантомас нравился. Вернее, не сам Фантомас, а фильмы про него.
В апреле попробовал вытащить Клару на пикник, но она отбоярилась: бабушка болеет.
Потом зазывал на шашлыки, но она не любит жареного мяса. И лука тоже.
На майские праздники у нас наметилась коллективная поездка за город, но оказалось, что Клара уже идет с какой-то компашкой в байдарочный поход.
Подумал: что б такое предпринять? Самое милое дело - пригласить Клару на День рождения. Но вот беда: родились мы с братом Левкой в неудачное время - 3 мая. Этот день вплотную следует за праздниками, поэтому он либо уходит в праздники, либо отгулявшему люду не до нас. Левке это нравится, он вообще терпеть не может шумных многолюдных празднований. На наш общий День рождения Левка обычно покупает большой кремовый торт и съедает его на троих с отцом и маминой подругой Татьяной Эммануиловной, которая всегда приходит на наш День рождения с утра, потому что мы с Левкой появились на свет именно утром. Мы же с мамой Симой торты ненавидим, а гостей, наоборот, любим. Но День рождения 3 мая - коту под хвост, толком не отметишь. Поэтому на День рождения я Клару не пригласил.
Так мне и не удалось подружиться с Кларой. Все попытки - мимо сада с песнями. В довершение всего ко мне полезла с доверительным разговором Люська:
- Лукьянов, хочу предостеречь тебя, как товарищ. Я вижу, ты приударяешь за Кларой. Она не замечает, а я вот вижу, потому что у меня развита женская интуиция! Только зря ты расточаешь Кларе знаки внимания - эта женщина не про тебя, Лукьянов! Ты на нее не тянешь. Не по себе сук рубишь. Лучше выбери, что попроще. Из приличных девушек к тебе Катюшка неравнодушна, и Машке с Дашкой ты нравишься. А с Кларой у тебя все равно не выйдет взаимопонимания - это мне подсказывает моя женская интуиция.
- Шла б ты куда подальше со своими приличными девушками и женской интуицией! - взорвался я. - Много ты понимаешь, соплячка?! Еще чернила на школьном аттестате не обсохли, а туда же: взрослым советы давать!
Люська разобиделась и отвалила. Я, конечно, погорячился, но она сама виновата: нечего сыпать соль на рану! Знаки внимания, знаки внимания... Ничего я не расточаю!
***
Летние отпуска у нас с Кларой пришлись на разное время, и я не видел ее целых два месяца. За эти два месяца я постарался ее забыть. Ну не хочет человек со мной общаться - чего ж навязываться? Бегать за ней не собираюсь. Я покамест ни за одной девчонкой не бегал - не было нужды! И для Клары Гельцер не стану делать исключения. Больно она мне нужна! И вовсе не нужна. Страдать по ней не собираюсь. Есть и другие девушки. Не хуже Клары. А может, даже лучше. И не такая уж Клара красивая. И покрасивше найдутся. И не такие жутко гордые и шибко занятые. Ну, на что мне эта Клара? Она ведь только насчет науки гоношится. Может, настроилась докторскую делать - и пусть себе плывет к неведомым научным горизонтам! Большому кораблю - большое плаванье! А может, с места в карьер метит в завлабы. Или вообще намылилась в академики. Тоже мне - Мария Кюри-Склодовская!
***
Полгода я старался обходиться без Клары. Мне это почти удалось. Даже в Новый год ее не поздравил - твердо решил: пусть Клара останется в прошлом, 1966 году, а в новом, 1967-м, она для меня ничто, просто рядовая комсомолка. И Кларин День рождения - 27 января - я проигнорировал.
Потом Клара вдруг стала появляться на институтских вечерах. С чего бы это? Может, ей тему докторской не утвердили? А может, вообще в науке разочаровалась? Вот, кстати, и затравка для беседы!
На февральской вечеринке я подошел и поинтересовался - насчет темы докторской. Клара удивилась: никакой докторской она пока не планирует. Но область исследований уже выбрала. Область новая и перспективная: неинфекционная иммунология. А конкретно ее интересуют механизмы трансплантационного иммунитета, в частности, "реакция трансплантат против хозяина" и иммунологическая толерантность.
Я бы с удовольствием побеседовал с Кларой про антигены и антитела, но подлетел кучерявый баран из нашего отдела, заявил, что на балах о работе говорить неприлично, и увлек Клару танцевать. Мне оставалось только стоять и смотреть, как кучерявый баран кружит Клару в вальсе. Отродясь баран на вечера не ходил, а тут - ишь ты! - прихилял и танцует! Ишь - расплясался! Как только стихла музыка, к Кларе подвалил расфранченный бугай, дубово ею повосхищался, наговорил деревенских комплиментов, и, переваливаясь, начал с ней медленный танец. Не танцует, а на месте топчется! А следующий танец - белый! Тьфу! Да и вообще вечеринка, посвященная Дню Советской армии, получилась убогой.
На мартовской вечеринке, посвященной Женскому дню, собрались все мои знакомцы: кучерявый баран, бугай (по случаю 8 марта расфрантившийся еще больше), козел (пожиратель пирожков бабушки Эльфриды) и активисты-энтузиасты из нашего комсомольского коллектива. Подкатили к Кларе и наперебой сыпали тупыми шутками и дурными анекдотами, годящимися разве что для сельской местности. Лучше бы они проявляли активность в комсомольской деятельности, а не на танцах! Напрочь оттеснили меня от Клары. Меня, своего комсомольского вожака! А меж тем сами же выбрали меня председателем институтского комитета ВЛКСМ! По-свински вели себя друзья-комсомольцы по отношению к своему вожаку! Неуважительно!
Однако недолго довелось им свинячить. Притопал никому не известный здоровенный детина с несоизмеримо маленькой головкой и намертво прилип к Кларе. Битый час вещал о популяциях лимфоцитов и их роли в формировании иммунитета. Видать, к вечеринке в библиотеке готовился. Знал, пакля, чем Клару охмурять! Так вот этот микроцефал никому не давал ее пригласить - и мне тоже. Но один танец с Кларой я все-таки урвал. Подошел к микроцефалу и культурненько сказал, что приглашаю Клару от имени комитета ВЛКСМ. Микроцефалу крыть было нечем, и он отступил. А кучерявый баран, расфранченный бугай, козел-любитель-пирожков и активисты-энтузиасты пялились из угла - с завистью.
***
В мае-июне мне пришлось сдавать экзамены кандидатского минимума, и было не до Клары. Зато Клара сама оказала мне знак внимания: перед экзаменом по философии подошла и пожелала "ни пуха, ни пера". Видишь, Люська-ехидна, не только я Кларе, но и Клара мне - знаки внимания! Так что засунь свою женскую интуицию - сама знаешь куда. Два дня я ходил счастливый: и оттого, что благополучно "свалил" философию, и от Клариного знака внимания.
***
В 1967 году летние отпуска у нас с Кларой опять пришлись на разное время, и опять получилось, что я не видел ее целых два месяца. За эти два месяца я спекся окончательно - без Клары жить не могу. Не могу - и все тут. И я принял кардинальное решение: сделать Кларе предложение, то самое - руки и сердца - короче, замуж за меня. Правда, за ней ухлестывает пол-института, микроцефал из Онкоцентра и еще какие-то задохлики-гуманитарии, но это ничего не значит. Я тоже не лыком шит, говорят, внешне похож на поэта Сергея Есенина, правда, стихов не пишу. Брат Левка пишет стихи, но он совсем не похож на Есенина. И на меня не похож, хоть и близнец.
Что там Люська-ехидна наболтала: Клара не про меня? Как это она, мелочь пузатая, сказала? "Лукьянов, эта женщина не для тебя!" А вот и для меня! Я себя не на помойке нашел! У меня даже кандидатский минимум сдан. Целиком и полностью. И экспериментальная часть диссера наполовину готова. В общем, делаю предложение Кларе - и точка.
Легко сказать: "делаю предложение Кларе"! Сделать ей предложение оказалось не так-то просто. Привожу невеселую хронику событий. Я ее назвал "Хроника жениха-хроника" - словесная гармошка, отражающая затяжной и хронический характер моего жениховства.
***
Попытка №1. Сентябрь 1967 года.
В парадном костюме и при галстуке вхожу в Кларину лабораторию и говорю: нужно серьезно побеседовать. Клара начинает извиняться: она ужасно спешит сегодня, потому что занимается немецким языком с одним хорошим человеком, готовит его к поступлению в аспирантуру. А что надо сделать по комсомольской линии - она обязательно сделает. Но попозже - недельки через две.
Далась ей эта комсомольская линия!
Попытка №2. Конец сентября 1967 года.
Ровно через две недели (опять-таки в парадном костюме, при галстуке и свежевыбритый) прихожу в Кларину лабораторию. Клара в диком замоте: шеф подверг ее новые научные данные сомнению, написанную статью вернул на доработку и она срочно ставит дополнительные эксперименты. Стою. Смотрю. Терпеливо дожидаюсь момента, чтобы вклиниться с предложением руки и сердца. Но Клара хватает клетку и уносится в виварий за крысами. Я - за ней. Добежав до вивария, соображаю, что делать предложение в виварии среди крыс, мышей и кроликов не очень-то романтично. Все-таки это предложение совместного жизненного пути, а не совместного выделения лимфоцитов. Предложение руки и сердца откладывается.
Попытка №3. Октябрь 1967 года.
Прибегаю делать предложение, но Клары нет: уехала в Онкоцентр за тканевым материалом. Свезло микроцефалу! Это он ей материал поставляет.
Люська сидит мрачная и сердитая. Только что начальник накрутил ей хвост за частые отлучки. Люська пыталась прикрыться техникумом, но занятия в техникуме по вечерам, а Люська отсутствовала днем. Так как вздрюченной Люське надо на ком-то разрядиться, она набрасывается на меня:
- Продолжаешь к Кларуне клеиться? Зря стараешься! За ней, знаешь, какой парень ухаживает? Во сто раз красивее тебя! Ростом во, плечи во! Вылитый Жан Маре! Только черноглазый и брюнетистый. Не тебе чета!
Я ростом и сложеньем не обижен, но по сравнению с описываемым Люськой Жаном Маре чувствую себя чахоточной вошью. Люська, конечно, злыдня и ехидна, но за сведения о брюнетистом Жане Маре спасибо. Буду во всеоружии.
Попытка №4. Ноябрь 1967 года.
Раз так сложно посвататься к Кларе на работе, поеду-ка я в ноябрьские праздники к ней домой (адрес узнал в отделе кадров) и сделаю ей предложение на дому. Заодно познакомлюсь с ее матушкой и легендарной бабушкой Эльфридой. Приеду неожиданно и без предупреждения. Не выгонит же она меня! Гммм... Выгнать, конечно, не выгонит, но предложение может отклонить. А вдруг этот мерзкий Жан Маре тоже припрется? Ну, припрется - и хрен с ним. Я и при нем смогу попросить Клару стать моей женой. Чего мне его стесняться! Согласно конституции СССР каждый советской гражданин может сделать предложение руки и сердца любой советской гражданке, не состоящей в браке. Вот я и сделаю!
Звоню Кларе домой в ноябрьские праздники. Сначала беспросветно занято. Все понятно: она живет в коммуналке и телефон перегружен праздничными звонками. Ну наконец-то длинные гудки! Трубку берет старушачий голосочек, наверное, та самая бабушка Эльфрида:
- Клархен не будет дома все праздники. Что ей передать?
Интересно: куда это она укатила на все праздники? И с кем? С этим гадом Жаном Маре?
Попытка №5. Декабрь 1967 года.
На сей раз я не только выбрит, при галстуке и в парадном костюме - но еще и с красными гвоздиками. План таков: в конце рабочего дня захожу к Кларе, быстро делаю предложение и везу ее знакомиться с моими родителями.
Но выходит осечка. Когда я со всех ног чешу к Кларе, уже с пальто и портфелем, то на повороте в ее крыло института меня останавливает руководитель нашего отдела и расспрашивает о результатах последних опытов. Пока он расспрашивает, а я отвечаю, Клара успевает уйти домой. Люська пакостно ухмыляется, но потом, сжалившись, сообщает, что Клара ушла всего пять минут назад и я успею ее догнать. Сую гвоздики в портфель и бросаюсь на улицу. Клару не догнал.
Домой прибываю как в тумане. Мама Сима встречает вопросом: "Хлеб купил?" Оказывается, пришла в гости Татьяна Эммануиловна, сели за стол, а хлеба ни горбушки. А брат Левка идти не хочет, потому что моя очередь. Такие накладки у нас дома частенько случаются. Не дождавшись ответа на вопрос о хлебе, мама Сима бесцеремонно лезет ко мне в портфель и вытаскивает гвоздики. А я и забыл про них!
- Сын мой! Неужели это мне?
- Тебе, кому ж еще? Не брательнику же! И не папе. Тебе цветики-цветочки: чтобы ты не очень мучила несчастных студентов!
- Как трогательно! Танечка! Посмотри, что мне Глеб принес!
- Ах, какая прелесть! Какой внимательный мальчик! Как Глебочка любит свою мамочку! Ах, детка, дай я тебя за это поцелую! - Татьяна Эммануиловна наваливается на меня своей полутороцентнеровой тушей, и, вмяв в вешалку, звучно лобызает. Выкричав все свои восторги, они с мамой Симой вдвоем пристраивают гвоздики в вазу.
- Дурак ты, Глебка! Зачем цветы? - вопрошает Левка. - Лучше бы торт купил! Торт бы мы съели все вместе, а цветами мама поделиться не может. То есть теоретически может, но на фиг мне нужны цветы? - Левка бесхозяйственный, в житейских делах бестолковый, но когда речь заходит о сладком, то проявляет небывалую практичность.
Находиться дома в такой обстановке противно, и я добровольно плетусь в булочную, хотя хлеба от меня уже не требуют. Покупаю хлеб, а заодно и торт: все-таки у нас гостья. Какая гадость - кремовые торты! И как только люди их едят? Да еще с таким завидным аппетитом, как папа, Левка и слоноподобная Татьяна Эммануиловна. Настроение - хуже некуда... Вдруг мне приходит в голову потрясающая идея: пригласить Клару на Новый год и ровно в двенадцать ночи предложить ей стать моей женой. Гениальная идея!
Попытка №6. Конец декабря 1967 года.
Прихожу к Кларе договариваться насчет встречи Нового года. Приглашаю ее встретить Новый год со мной, где она пожелает: дома у меня, у нее, в компании - в любой точке земного шара.
- Глебушка, милый, спасибо большое! Но меня уже пригласили знакомые - встречать за городом, на даче! Там елку прямо в лесу нарядили! За мной заедут домой на машине утром 30 декабря. Мы все четыре дня пробудем на даче. Такие удобные новогодние праздники получились: 30 и 31 декабря приходятся на субботу и воскресенье! Да, Глебушка, поздравляю тебя с Новым годом и желаю, чтобы в Новом году все твои мечты сбылись!
Небось, этот подлый Жан Маре пригласил ее на эту чертову дачу! Сбудутся мои мечты, как же! Держи карман шире, Глеб Лукьянов! Это у Жана Маре все сбудется!
Новый год встречаю в кругу семьи и с разбитым сердцем. Да еще Татьяна Эммануиловна пришкандыбала и терзает меня расспросами "об источнике угрюмости и субъекте тайных дум". Хоть бы говорила попроще, без словесных вывертов... Мне очень хочется укусить Татьяну Эммануиловну.
За новогодним застольем я принимаю на грудь, потом еще раз на ту же грудь, потом еще - не дожидаясь остальных и наступления Нового года. После третьего приема показываю фото Клары - то, болгарское, краденое. Все рты поразевали:
Папа. Хороша девка!
Мама. Я тоже в молодости была чертовски мила!
Левка. Ух ты, красивая какая! Не, мам Сим, ты такой красивой никогда не была...
Татьяна Эммануиловна. Прелестна, как утренняя заря! И сложена божественно! Стройна, как статуэтка! У скульптора Коненкова есть работа - ну вылитая Глебочкина девушка!
Я ору:
- Это не девушка!!! Это моя будущая жена!!! Но она еще не знает об этом!!!
Потом напиваюсь, как скотина, и засыпаю, не дождавшись боя курантов, возвещающего о наступлении 1968 года. Сплю 1 и 2 января, не просыпаясь. А 3 января меня пинками будит Левка и ласково щебечет в самое ухо:
- Пора вставать, сволочь!
Попытка №7. Январь 1968 года.
Весь январь промаялся ангиной. Любовный жар смешался с телесным. Провалялся несколько дней с температурой 39. Даже не стал напрашиваться к Кларе на День рождения. В субботу утром, в День рождения, позвонил ей домой, но когда Клара подошла, ничего не смог сказать, потому что вместо голоса получался хрип. Пока я пытался разродиться словами, кто-то в трубке, рядом с Кларой, надрывался мужским смехом. Ржал, как конь необъезженный! Небось, Жан Маре, стервец, прискакал поздравлять Клару. Явился - не запылился!
В понедельник, 29 января, закрываю бюллетень и выхожу на работу. Голос вернулся, но кружится голова и пошатывает.
Иду-бреду поздравлять Клару с Днем рождения в ее лабораторию. Разумеется, с традиционными гвоздиками. Только начинаю поздравлять, звенит телефон. Люська поднимает трубку, слушает и передает Кларе:
- Кларунь, он опять звонит! За сегодняшний день уже третий раз!
Клара строго отвечает по телефону:
- Идет эксперимент, не могу долго разговаривать!
Но трубку не бросает, потому что вежливая. Стоит со сжатым ротиком и слушает, что бубнит этот настырный. А ротик бесподобный: такой маленький сладкий ротик, так и хочется поцеловать. Наверно, как раз такие вот ротики называют "сахарны уста". И очень хочется поцеловать щечку. Щечки тоже необычные, не как у других девчонок - у Клары щечки гладенькие, ровненькие, как шкурка спелого персика. И шейка нежная-нежная, а над ней коса закрученная. И еще ушки. Только черта с два все это поцелуешь - Клара ближе, чем на метр, к себе не подпускает.
Долго будет трепаться этот телефонный зануда? Я шепотком уточняю у Люськи: "Жан Маре?" Люська кивает. Вот змей! Трезвонит в рабочее время, людям трудиться мешает. Здесь, между прочим, науку двигают, а не гайки завинчивают. Но все это - не вслух, а про себя. Вслух ничего не произношу. Может, этот брюнетистый Жан Маре дорог Кларе, как память. Клара вежливо закругляет телефонный разговор:
- Прошу прощения, но мне некогда. Всего хорошего.
Вот умница! Нечего тратить время на телефонных трепачей. Преподношу Кларе гвоздики и зачем-то добавляю:
- От имени комитета ВЛКСМ!
Люська выкатывает шары. Челюсть у нее отвисает. Потом она что-то злобненько вякает, но я не вслушиваюсь.
***
31 января 1968 года, среда. Бегаю по институту, созываю народ на собрание. В коридоре нарываюсь на Люську, выходящую из их с Кларой комнаты. Люська растрепана и не в духе:
- Ишь, как к Кларуне разлетелся! Ты бы, Лукьянов, не обольщался на свой счет! Ей сегодня опять все утро этот Жан Маре названивал! Скоро телефонная трубка расплавится от звонков этого упыря!
- Между прочим, я к тебе иду: завтра комсомольское собрание! Не забыла?
- А у меня занятия в техникуме! Вот если бы ты, Лукьянов, мне цветочки подарил, как Кларуне (от имени ВЛКСМ, естественно), то я бы пошла на собрание! - Люська гаденько хихикает и удаляется.
Ура! Клара сейчас в комнате одна! Эх, была не была! С размаху распахиваю настежь дверь - а заодно и свою истерзанную душу - и выпаливаю Кларе, что у меня к ней важный разговор. Клара отвечает, что она уже выбыла из комсомольского возраста. Еще в субботу выбыла.
Ну почему я у нее намертво слился с комсомолом?! При чем здесь комсомол?!
И тут я самым решительным образом предлагаю ей выйти за меня замуж. Она не сразу врубается. Повторяю по складам:
- Вы-хо-ди за ме-ня за-муж!
Предложение руки и сердца получилось корявым, но оно получилось! Клара благодарит "за оказанную честь" и молчит. Ни да, ни нет. Спрашиваю:
- Так да или нет? Согласна или не согласна? Или у тебя есть какое-то серьезное препятствие?
Мое большое любящее четырехкамерное сердце покидает перикард и падает до уровня бифуркации брюшной аорты. Потом скользит вниз по подвздошной артерии, по бедренной, а затем и вовсе проваливается в левую пятку - там я и ощущаю его прерывистое биение. Ну все, сейчас Клара вежливо скажет, что ей надо срочно бежать в крысятник или - что гораздо хуже - "Извини, Глебушка, я за другого выхожу...". И мне хана... Каюк мне... Крышка...
Но Клара молчит. Так есть препятствие или нет? Так выйдет она за меня или нет?! Да или нет?! Мне кажется, что проходит вечность. Ну, сколько можно думать над таким простым предложением?! Стою и жду. Как дебил. Как ученик вспомогательной школы. Стою и спиной косяк подпираю. А в руках вместо цветов список комсомольцев нашего института. С ихними телефонами, комнатами и номерами комсомольских билетов.
- Препятствий нет, - наконец, отвечает Клара.
- Значит, согласна! Согласна!!! Тогда сегодня же едем знакомиться с моими родителями!
Клара не возражает. Правда, не выказывает бурного восторга и не кидается мне на шею. И поцелуев в сахарны уста не предвидится. И к щечке с ушком не удается приложиться - Клара испуганно отстраняется. И вид у нее затюканный. В общем, сватовской ритуал не соблюден. Ничего, сойдет и так: без ритуала и без поцелуев. Потом нацелуемся! Не отказывает - и на том спасибо.
С трудом дожидаюсь конца рабочего дня, бегу за Кларой, хватаю ее в охапку, не дав опомниться, тащу к выходу, ловлю такси, запихиваю в машину и везу к нам. По дороге моя ненаглядная недоумевает: зачем такси? На метро было бы быстрее. Про себя думаю: так в метро ты смыться можешь! А из такси не выпрыгнешь. По дороге вкратце рассказываю ей, кто есть кто в моем семействе.
Когда заходим в подъезд, крепко держу ненаглядную за руку. Одной рукой держу, а другой отпираю дверь квартиры. Вталкиваю Клару в квартиру. Клара перепугана и растеряна. Стягиваю с нее пальто и веду на кухню, где мое семейство как раз в полном сборе и ужинает. Клару радостно облаивает пес Бенедикт и оглушает восторженными воплями мама Сима. Оробевшая Клара силится улыбнуться и сдавленно шепчет:
- Да, Серафима Львовна. Спасибо, Серафима Львовна. Не беспокойтесь, Серафима Львовна.
Теперь ты, моя ненаглядная, не сбежишь! Мама Сима тебя из-под земли достанет. Потому что ты ей понравилась. Она тебя называет "Кларочкой", но я подобрал тебе другое имя - "Кларуся".
***
На следующий день мы отпрашиваемся на работе, подаем заявление в загс и покупаем кольца. Кларуся выбирает тонюсенькое. Я хочу купить ей широкое, чтоб было повиднее, что она замужем, но боюсь настаивать. Потом едем в институт - у меня все же собрание.
На собрании я торжественно показываю коробочки с кольцами и документик из загса о назначении дня бракосочетания. Неплохо бы предъявить и саму Кларусю, но она теперь на комсомольские собрания не ходит. Торжественно прошу считать меня женихом. Товарищи комсомольцы уставились на загсовскую бумажку, как на царский манифест. Девчонки испускают писки и стоны. Со всех сторон сыплются поздравления и пожелания. Любит народ своего комсомольского вожака!
Но свежие новости радуют не всех. Один из активистов-энтузиастов отворачивается к окну с козьей мордой - то бишь не желает присоединяться к всеобщим поздравлениям. А другой замер с открытым ртом и уставился на меня. Можешь, дорогой товарищ, не спешить закрывать свою варежку: муха не залетит, сейчас зима. Кучерявый баран остолбенел и частично утратил кучерявость. Надеюсь, обратимо. Бугая (сегодня он не расфранчен) парализовало. Ничего, пострадавших откачают: у нас тут полно врачей и медсестер. В случае чего противостолбнячную сыворотку им введут. Жить будут.
Не дожидаясь реанимационных мероприятий, прощаюсь с ошарашенным коллективом и отбываю представляться Кларусиным маме и бабушке. По дороге меня догоняет кучерявый баран и высказывает пожелание быть свидетелем на моей свадьбе. Я разрешаю - я сегодня добрый. Да и кучерявый баран в сущности славный малый, а зовут его Ромка.
***
Наконец-то я вижу Эльфриду. Обыкновенная старушенция. Маленькая, кругленькая, добрая. Эльфрида всплакнула, произнесла по-немецки что-то длинное и непонятное и обняла меня, уткнувшись седенькой головкой в мой галстук. Кларуся тихо призывает ее говорить по-русски. В разговоре за чаем с пирожками - печет бабуля классно! - Эльфрида поминает какого-то Кирилла. Наверное, это он Жан Маре. А может, и не он. За Кларусей столько идиотов волочится! Вернее, волочилось. Теперь не поволочатся! Отстанут, как миленькие!
И ты мне не страшен - мой коварный соперник Жан Маре! Кирилл ты или Ваня, Вова, Вася... Кларуся - моя невеста! А через две недели станет моей женой! Хочется спеть прямо за столом на мотив из "Трех поросят": "Нам не страшен Жан Маре, Жан Маре, Жан Маре..."
Я бы и спел, но за столом еще присутствует строгая Кларусина мама - Ирма Генриховна. На Кларусю мало похожа. Кларуся говорила, что ее мама преподает историю КПСС. Что ж: Ирме Генриховне этот предмет подходит. Строгая бабушка Ирма мне понадобится - в противовес чересчур доброй прабабушке Эльфриде. Я своих будущих детей баловать не собираюсь.
Ура! Я женюсь на Кларусе, и у нас будет замечательная семья! Жизнь прекрасна!
Глеб Лукьянов
отрывок из романа О. Зайкиной "Житейские кружева"
Вы можете приобрести 6-ти
томный роман Ольги Зайкиной "Житейские кружева" по отдельным
книгам
здесь
>>
Или полный
комплект из 6 томов со скидкой и автографом автора
здесь
>> |
|
ССЫЛКИ
ПО ТЕМЕ: |
|
Что вплетено в "житейские кружева"
Тайные
признания
Ольги Зайкиной
|
|
|
|
|
|
