|
Уважаемые "фриэнды", вот кухарю "хирурги во взаимодействии с другими
проходящими по делу лицами"...
* * *
… начало новой большой главы – до вынесения её названия…
Ну, вот возьмём такое событие – просто одно из случающихся
почти каждый день…
Вызывают в приёмное отделение – сегодня моя бригада на «ин-тейке»
/ на приёме всех больных с острой хирургической патологией…
В реанимационной комнате над больным с политравмой уже
колдует мой кубинский друг Игнат Монсон – он побывал на
паре-тройке одно-двух дневных рабочих совещаний по травме и
поэтому считается у нас «специалистом-травматологом»…
В целом очень грамотный хирург Монсон и действительно,
пожалуй, лучше всех нас подкован по травме, но быть «подкованным-по-травме»
и быть специалистом-травматологом – две значительные
разницы… Монсон это, похоже, не совсем понимает. Когда он
делится с нами своими знаниями или умением повозюкать по
телу больного пробом аппарата УЗИ, это очень хорошо
слушается и помощь принимается с благодарностью. Но когда он
начинает с безапелляционным видом что-то вещать – это
раздражает… Сейчас он поводил прибором по животу больного с
травмой черепа, множественными переломами рёбер, костей
таза, всех костей обеих нижних конечностей и заключил:
«Слава, в животе ничего нет..» Это должно понимать, что
Игнат Монсон не нашёл (!) признаков кровотечения в брюшную
полость нет… Я откровенно сомневаюсь… Не потому, что я такой
умный, просто при таком множественном поражении костей в
животе всегда что-то есть… Прошу молодого доктора выписать
направление на КТ головного мозга, а сам иду бить челом
рентгенологу: «Слушай, после КТ головы – сделай ему КТ
живота… Ведь если кровоизлияния в мозг нет, ты ведь и
внутривенно контраст можешь ввести для лучшей
информативности КТ внутрибрюшных органов, да?»
У больного низкое давление - кровь течёт отовсюду… очень
много её в околокостных тканях бёдер, таза… Монсон стягивает
таз простынёй … Черные ортопеды смотря на это действие с
сожалением – им просто не понять этой жалкой попытки
остановить кровотечение из тазовых вен…
«У нас нет инструментов для наружного стягивания костей таза
- надо отправлять больного в Преторию…» - просвещают они
меня
«Ага…» - радостно отмечаю своё понимание я и тут же задаю
дебильный вопрос – «А чей этот больной-то сейчас?»
«Общих хирургов…» - охотно повторяют урок просвещения
друзья-ортопеды…
«Ну, да…» - заключаю с безнадёжным вздохом я.
…Через час реанимации больного иду смотреть снимки КТ его
живота: в животе полно жидкости… крови, понятно…
«Ребята, попросите доктора Опарина прекратить операции – нам
нужно этого больного срочно оперировать… он не доедет до
Претории..»
Через час получили операционную… Крови дали всего 4 пакета
по 300 мл – этого мало… Гемоглобин больного 1,2… - я видел
такое только раз в жизни в Луанде… У чёрной русско-говорящей
мед. сестры - обескровливающее кровотечение было связано с
внематочной беременностью… Я тогда спас эту женщину
аутотрансфузией - переливанием ей её собственной крови…
Буравлю дырку в животе троакаром для надлобковой
катетеризации мочевого пузыря… Сестра в панике: «А вы не
проткнёте кишку…?»
«Могу проткнуть… У вас есть какие-то мысли?»
«Нет… Я просто боюсь…»
«Если боишься и мыслей нет – иди домой… »
Фокус с катетером не получился – забивают катетер кровяные
тромбы (а может там, в животе, полно дерьма??) …
Открываю живот и черпаю в таз кровь: «Цедите и лейте в
вену..»
«А можно?» - с недоверием спрашивает анестезиолог.
«У вас есть другое предложение?? Нет? Тогда молчите и
лейте…»
… Более 3 000 мл – три литра!!! – крови в животе.
Повреждения кишки нет, печень и селезёнка не разбиты.
Кровотечение из тазовых вен, к которым сейчас не добраться –
больной помрёт много раньше. Тампонирую малый таз четырьмя
огромными салфетками и туго зашиваю живот. Последние кожные
скобки – на этом этапе больной умирает.…
«Может сердце помассировать…» - растерянно предлагает один
из анестезиологов... Реанимировать больного анестезиологов
собралось интернациональной группой числом четыре – чёрный
молодой парень Могашуа, набожный мусульманин пакистанец
Шейх, плохо играющий в нарды любитель кофе-с-коньяком иранец
Саид Резаи (иранская революция его миновала), поляк с
русскими имением- фамилией Володя Жаров – донимающий меня
стихами про «одинокий парус, белеющий в голубом тумане моря
». Такое содружество понятно, т.к. смерть больного на
операционном столе считается здесь анестезиологической
смертью.
«Коллеги, эта смерть не ваша – у парня кровяное русло
пустое, там нет субстрата для работы сердца…»
Поляк Жаров разводит руками и заключает по-русски: «Кто
виноват?» и «Что делать?» - жиды и поляки угробили
больного…»
…Следующим утром докладываю на утренней конференции: «…
больной поступил с большой кровопотерей… мы проволынились
над обследованием почти три часа …. Остановить кровотечением
традиционным тугим простынным стягиванием раскрытого книгой
переломанного таза не удалось… Крови было всего 4 пакета –
1200 мл … Парень весь вытек…»
«Его не надо было оперировать…» - замечает Монсон.
… Засылаю случай в Russian Surginet для обсуждения…
Александр Челноков, очень опытный травматолог из России
пишет: «Остановить кровотечение могло только наложение
специальных клипс для стягивания таза и переливание крови –
у вас этих клипс не было, а крови было мало… Эти больные
умирают и в специализированных центрах…» Потом добавляет
монсоновское: « Не надо было оперировать…»
Спрашиваю его: «А как знать, что в животе при трёх крови нет
разрыва печени, селезёнки, кишки?»
«Это уже забота абдоминального хирурга» - ехидно со знаком
смайлика отвечает Александр…
«Ты прав, Саша… Но теперь я могу спокойно спать, зная, что
больной умер не от пропущенного мной разрыва органа в
животе… »
На что Александр мне тут же вставляет анекдот:
«- Отчего умер ваш приятель? - От гриппа. - Ну, это не
страшно ...»
«…Да, Саша, в этом цинизм нашей каждодневной жизни, а
реальный образ российского доктора отличен от сладенького
пуританского лика русского врача в произведениях русских
классиков...»
Из приведенного захватывающего сюжета очевидно, что
рассказать о жизни хирурга вне контекста его ежеминутных
проблем, профессиональных и других контактов просто
невозможно… Тем более не возможно правильно понять и судить
его поступки, результаты его работы
Вячеслав Дмитриевич Рындин,
торакальный хирург
ОБСУДИТЕ
ИНФОРМАЦИЮ В ФОРУМЕ
|
